Спящий сфинкс

В недрах его огромной туши зародилось утробное кудахтанье, постепенно переросшее в небольшое землетрясение. От громового хохота пепел, покрывавший верхнюю часть жилета, рассеялся, окружив фигуру пыльным облаком, а очки в роговой оправе подпрыгнули на носу. Лицо Гидеона Фелла побагровело, глаза увлажнились, а из гигантской утробы продолжали доноситься все новые и новые раскаты. Эффект был такой же, как от записанного на пластинку смеха, к которому всегда присоединяешься, сам не зная почему.

Холден, готовый присоединиться к хохоту незваного гостя вместе с Дорис и ее отцом, все же сумел спросить:

— Неужели я так смешно выгляжу?

Доктор Фелл умолк. На лице его возникло озадаченное выражение.

— Сэр, — с неподдельным огорчением проговорил он, с трудом переводя дыхание. — Я прошу простить меня! Я действительно прошу прощения!

И он рассыпался в преувеличенно многословных извинениях. Видимо, доктор Фелл придавал немалое значение человеческим чувствам. Положив шляпу и одну из тростей на столик, он нащупал съехавшие очки и водрузил их на нос.

— Ведь вы… э-э… поймете мое состояние? — обеспокоенно обратился он к Дональду. — Этот прискорбный инцидент произошел только потому, что вы, сэр, неосознанно помогли мне завершить кое-что… Клянусь древними развалинами Афин!.. Я не мог поверить в такую удачу! Видите ли…

— Послушайте, что все это значит? — вмешался Марш.

Доктор Фелл, опираясь на трость, придвинулся к нему:

— Да, да, сэр! Позвольте объяснить вам причину этого внезапного вторжения.

— Ничего страшного, даже рад вашему визиту, — поспешил уверить собеседника Торли, изобразив слабое подобие своей былой сердечной улыбки.

— Видите ли, — принялся вещать доктор Фелл, бесцельно прохаживаясь по галерее, — это уже не первый мой визит в «Касуолл». Когда-то я имел честь быть близко знакомым с покойной миссис Эндрю Деверо, которую, насколько мне известно, вы называли «второй мамочкой».

— «Вторая мамочка»? — пробормотал Торли.

Дону вспомнились загадочные слова Силии, произнесенные прошлой ночью: «Я не знаю, как мне теперь выпутаться. Есть только один надежный человек, старинный друг «второй мамочки»…» Возможно, она имела в виду доктора Фелла. Но Холден не успел обдумать эту идею, потому что Гидеон Фелл обратился прямо к нему.

Сунув руку в карман, доктор извлек оттуда листок, вырванный из маленькой записной книжки, и протянул его Дональду.

— Прежде чем мы… хр-р-р-р… продолжим беседу, — одышливо проговорил он со странным для такого рассеянного человека возбужденным блеском глаз, — не соблаговолите ли вы взглянуть вот на это послание и сказать, насколько верно его содержание?

— Прошу прощения? — ошеломленно произнес Дональд.

— Сэр, пожалуйста, прочтите это, — настаивал доктор Фелл с легким раздражением в голосе, потрясая перед лицом Дона бумажкой.

Холден взял листок в руки. К тому времени сумерки сгустились настолько, что трудно было разобрать хотя бы пару слов, но взгляд собеседника был столь многозначителен, что, опустившись на банкетку у окна, Дональд поднес листок к стеклу и принялся разбирать текст послания. В вечернем безмолвии, окутавшем «Касуолл», отчетливо доносился тихий плеск воды во рву.

Постепенно Холден начал различать написанные карандашом строки.

«Я не могу говорить в чьем-либо присутствии. Не затруднит ли вас после наступления темноты сопровождать меня на кладбище в качестве свидетеля и присутствовать при отпирании склепа. Необходимо проверить, не навещали ли его призраки. Просто ответьте «да» или «нет» и верните мне листок».

Дональд перечитал записку дважды, не отводя взгляда. Ни единый мускул не дрогнул на лице Холдена, когда он наконец оторвался от бумажки и, вернув ее доктору, подтвердил:

— Да, здесь все верно.

— Доктор Фелл, вы что-то хотели объяснить нам? — учтиво напомнил сэр Дэнверс Локи.

— Я говорил, что все мои визиты в этот дом, кроме единственного, носили приятный характер. К сожалению, вынужден подчеркнуть, что это посещение носит характер официальный.

— Понятно, — буркнул Торли. — И чьи же интересы вы представляете?

— Я нахожусь здесь по поручению суперинтендента Мэддена, представляющего полицию графства Уилтшир, а также столичного отдела уголовных расследований, — веско произнес Гидеон Фелл. — Речь пойдет, как вы догадываетесь, о смерти миссис Марш.

— Так я и знал! — прошептал вдовец и, дойдя до конца галереи, нажал на три выключателя. Помещение окутал мягкий свет, льющийся с потолка и из-под красных абажуров настольных ламп, расположенных в оконных альковах. Затем Марш вернулся к нахмурившемуся доктору Феллу, нетерпеливо вышагивающему взад-вперед перед окопным проемом.

— Дело весьма и весьма деликатное, — произнес представитель полиции. — Поэтому Хэдли решил сначала направить сюда меня, на случай, если слухи подтвердятся.