Спящий во тьме

– Джентльмены…

Но не успел Хикс углубиться в подробности, как из недр кухни раздался властный голос, громкий и пронзительный:

– НУ И КАКОГО ДЬЯВОЛА ТЫ ВЫТВОРЯЕШЬ С ЭТОЙ ТРЕКЛЯТОЙ СКОВОРОДКОЙ? А ТЫ!.. ЭЙ ВЫ, ПРОХИНДЕИ, ВЫ ЧТО, ОБА НИ ЧЕРТА В СТРЯПНЕ НЕ СМЫСЛИТЕ? И НА ЧЕРТА Я ВАС ТУТ ДЕРЖУ ВОТ УЖЕ ДВА ГОДА, СКАЖИТЕ НА МИЛОСТЬ? ПОВАРА, ТОЖЕ МНЕ! БОГОМ КЛЯНУСЬ, ВЫ МЕНЯ В МОГИЛУ СВЕДЕТЕ!

В следующее мгновение в комнату ворвался виновник оглушительного шума – гигант лет около сорока, широкогрудый, с длинными мускулистыми руками, поросшими густым волосом. На нем были белая, жутко измятая хлопчатобумажная рубашка, черный жилет с металлическими пуговицами, белый фартук поверх обтрепанных брюк и кожаные высокие ботинки на пуговицах. На физиономии, широкой, вытянутой и гладкой, точно мрамор, выделялись огромные черные широко распахнутые глазищи и массивный подбородок с синевато-стальным отливом. С верхней губы над широкой щелью рта свисали густые усы, смахивающие на подкову. Черные сальные волосы были расчесаны на пробор, а голова обвязана огненно-красной косынкой.

Эту впечатляющую персону сопровождало юное привиденьице в обличье мальчишки-поваренка, что благоразумно держался в тени здоровяка-трактирщика, стараясь остаться незамеченным.

– НУ И ЧТО У НАС ТУТ ТАКОЕ? – вопросил гигант, оглядывая общую залу и нескольких отдыхающих посетителей. Не получив ответа, он прошествовал к столу у окна и навис над четверкой: его черные глазищи едва не вылезали из орбит, а на лбу пламенела красная косынка. – ДА ЛАДНО, ВАЛЯЙТЕ, ВЫКЛАДЫВАЙТЕ, И ПОКОНЧИМ С ЭТИМ ДЕЛОМ РАЗ И НАВСЕГДА! НУ ЖЕ, ВАШИ ЖАЛОБЫ! ВСЕ ТОЛЬКО И ЗНАЮТ, ЧТО ЖАЛОВАТЬСЯ – Я В ЭТИХ ВАШИХ ЖАЛОБАХ, КАК В ДЕРЬМЕ! ТАК Я СЛУШАЮ, ДЬЯВОЛ ВАС ДЕРИ! У ВАС ВЕЧНО ЧТО-ТО НЕ ТАК. ТАК КАКОГО ЧЕРТА СТРЯСЛОСЬ НА СЕЙ РАЗ?

– Никакого черта на сей раз не стряслось, если не считать того, что ты – дурак набитый, – отозвался Лью Пилчер, невозмутимо размахивая трубкой.

Чугунный Билли одарил трактирщика свирепым взглядом и изобразил хитрую улыбку.

– Жерве Бейлльол, ты не в своем уме, прям как мартовский заяц, и всегда таким был; да ты и сам это отлично знаешь.

– Ага, – подтвердил Баскет с ухмылкой, прячась за высокой кружкой.

– АХ ВОТ КАК! – зашипел хозяин трактира «Клювастая утка». – ВОТ ДО ЧЕГО ДОШЛО, ЗНАЧИТ? СТОЛЬКО ЛЕТ ТРУДИЛСЯ НЕ ПОКЛАДАЯ РУК, В ПОТЕ ТРЕКЛЯТОГО ЛИЦА СВОЕГО, И ВОТ ОНО ДО ЧЕГО ДОШЛО!.. ВЫ ВООБЩЕ СОЗНАЕТЕ, ЧТО ЭТИ ТРЕКЛЯТЫЕ МЕРЗАВЦЫ – ТЕ, ЧТО НАЗЫВАЮТ СЕБЯ ПОВАРАМИ, КЛЯНУСЬ ГОСПОДОМ! – ИЗ КОЖИ ВОН ЛЕЗУТ, ЧТОБЫ ОТРАВИТЬ МОИХ КЛИЕНТОВ, ЧЕРТ ИХ ДЕРИ? Я ИХ ПРИСТРУНИЛ – И ЧТО С ЭТОГО ИМЕЮ? ЧТО Я ИМЕЮ, ЗАЩИЩАЯ ТЕХ, ЧТО НАЗЫВАЮТ СЕБЯ МОИМИ КЛИЕНТАМИ? ВЕРОЛОМСТВО И ПОДЛАЯ ИЗМЕНА – ВОТ КАКОЙ МОНЕТОЙ ПЛАТЯТ БЕЙЛЛЬОЛУ! ДА ЭТИ ТРЕКЛЯТЫЕ КЛИЕНТЫ – КЛИЕНТЫ ВРОДЕ ВАС – САМИ ИЗ КОЖИ ВОН ЛЕЗУТ, ЛИШЬ БЫ ОСКОРБИТЬ БЕЙЛЛЬОЛА И ОПОРОЧИТЬ ЕГО ЗАВЕДЕНИЕ, РАЗГЛАГОЛЬСТВУЯ О ВСЯКИХ ТАМ МАРТОВСКИХ ЗАЙЦАХ. ВОТ ДО ЧЕГО, ЧЕРТ ПОДЕРИ, ДОШЛО?

– Вот до чего, черт подери, дошло, – энергично закивал Билли.

– Друг трактирщик, – взял слово мистер Хикс. Он приветливо улыбался гиганту, изогнув брови и всем своим видом демонстрируя, что намерения у него самые добрые.

Мистер Бейлльол склонился ниже; его лицо, гладкое, точно мрамор, оказалось на одном уровне с красно-кирпичной физиономией мистера Хикса.

– ТАК ЧЕГО ВАМ НАДО? – громко вопросил он, и все сидящие за столом получили, пользуясь выражением хозяина, изрядную дозу треклятой звуковой волны.

– Пари, друг Бейлльол, – откликнулся мистер Хикс, нимало не смутившись. – Оченно маленькое такое пари – совсем пустяковое, вот что старина Хикс предлагает сидящим здесь великодушным джентльменам. Возможно, вам будет небезынтересно выслушать, в чем оно состоит, о достойный трактирщик, а возможно, вы и сами поучаствуете какой-нибудь малостью?

Глаза трактирщика едва не выскочили из орбит. Синевато-стальной подбородок сделался еще синее, а на шее вздулись и вспухли вены.

– ЧТО Я СЛЫШУ – ПАРИ? ВЫ ПАРИ ПРЕДЛАГАЕТЕ? ПАРИ – ЗДЕСЬ, В МОЕМ РЕСПЕКТАБЕЛЬНОМ ЗАВЕДЕНИИ? ЕЩЕ ЧЕГО НЕ ХВАТАЛО!

– Да, предлагаю.

Это чистосердечное признание, похоже, потрясло мистера Бейлльола до глубины души.

– В результате долгих наблюдений за городской жизнью, – продолжал мистер Хикс добродушно, – я подметил некую особенность, касательно которой и предлагаю заключить небольшое пари. И состоит оно в следующем. – Он оперся ладонями о стол. – Ставлю двадцать к десяти, джентльмены, что из следующих же тридцати прохвостов, что пройдут мимо окна, двадцать будут держать по меньшей мере одну руку в карманах брюк или куртки. Более того, ручаюсь вам, что из помянутых тридцати негодяев пятнадцать будут держать обе руки в карманах брюк или куртки. А? Как вам такое пари, джентльмены?

– Ты пьян, – не замедлил с ответом Чугунный Билли.

– Ты рехнулся, – фыркнул мистер Пилчер, снова щурясь на окно.

– Ага, – подал голос Баскет, хотя определить, с которым из двух мнений он соглашается, возможным не представлялось.