Спящий во тьме

Да, мистер Роберт Найтингейл был личностью весьма устрашающей, однако в том, что касалось и репутации, и поведения, и внешнего вида миссис Роберт Найтингейл, сдается мне, превосходила его по всем статьям. Со времен их свадьбы – каковая состоялась так давно, что ныне Боб готов был поверить, будто на свадебном пиру состязались рыцари в доспехах – она целиком и полностью подчинила господина и повелителя своей власти и своим чарам. В первые годы супружеского блаженства мистер Роберт Найтингейл был одержим ее красотой; теперь, когда красота померкла, им владел страх.

Многие законопослушные граждане Солтхеда отмечали, что мистер Боб Найтингейл неизменно пребывает в дурном расположении духа, и списывали это на врожденный скверный характер. Многие законопослушные граждане отмечали также уродующее его косоглазие и хриплый, угрожающий голос, почитая их неизбежным следствием жизни, посвященной занятиям весьма сомнительным. Многие обращали внимание на неряшливую манеру одеваться и пренебрежение к личной гигиене – и не скупились на слова порицания. Другие ссылались на его неоднократно слышанную похвальбу: дескать, за всю свою долгую и славную карьеру – хорошо подобранные эпитеты, ничего не скажешь! – ему довелось предстать хотя бы единожды перед всеми мировыми судьями Солтхеда и при этом приговора он всякий раз благополучно избегал. По всему побережью мистер Роберт Найтингейл слыл скользкой личностью. Однако ж, уверяю вас: во всем и всегда непревзойденным образцом служила миссис Найтингейл. Ибо, при всей порочности Боба, с какой стороны ни глянь, миссис Боб была еще хуже.

По счастью, миссис Роберт Найтингейл теперь не так часто выходила из дому, как прежде, ибо все ее внимание поглощала ватага маленьких Найтингейлов, результат ее благословенного союза с мистером Найтингейлом. Помянутый выводок в общем и целом включал в себя пятерых птенчиков в возрасте от двух до десяти лет. В общем и целом то была беспокойная орава, большие любители препираться, и дуться, и плеваться, и кусаться, и хныкать, и брыкаться, и драть друг друга за волосы, и швыряться тяжелыми предметами, весьма склонные к демонстративному неповиновению, ниспровержению авторитетов и мелодраматическим вспышкам, что нередко заканчивались потасовками. Короче говоря, миссис Найтингейл возлагала на них большие надежды – и с трудом с ними управлялась. А дабы не излить гнев и досаду на малюток, миссис Боб, понятное дело, обрушивалась на своего супруга и повелителя всякий раз, когда сей джентльмен по несчастливой случайности оказывался дома. Именно поэтому мистер Боб Найтингейл в родных пенатах объявлялся редко; сознание того, что как супруга терроризирует его, так ее терроризируют отпрыски, приносило ему некое личное удовлетворение и до какой-то степени умеряло тягу к отмщению.

Таким образом, на косой взгляд мистера Найтингейла, их домашний быт был устроен не то чтобы вовсе несправедливо. В размытых темных кругах вокруг его глаз некоторые наблюдатели усматривали свидетельство боевого духа и доблести миссис Найтингейл. Но здесь они заблуждались. Темные круги, сдается мне, скорее свидетельствовали о ночном образе жизни мистера Найтингейла и его глубокой антипатии к целительному бальзаму сна, и более того – учитывая сальные волосы, неопрятные усы и низкий лоб, – объяснялись тем, что мистер Роберт Найтингейл просто-напросто невероятно уродлив.

Однажды вечером, когда поднялся ветер и миссис Найтингейл с птенчиками пребывали в особенно прескверном настроении, мистер Найтингейл вспомнил о небольшом дельце, недавно ему подвернувшемся, и пришел к выводу, что, затратив некоторое количество сил на исполнение этой миссии – миссии весьма деликатного и конфиденциального свойства, – на сегодняшний вечер он, пожалуй, избавится от розги домашнего рая. Собрал все необходимое снаряжение – несколько маленьких, но весьма хитроумных стальных инструментов, моток веревки, свечу и кремень, пустой холщовый мешок – и, точно трудолюбивый ремесленник, отправился на работу, сдвинув на лоб фетровую шляпу с широкими опущенными полями и перебросив мешок через плечо.

Чуя приближение дождя, мистер Найтингейл быстро добрался до отдаленной окраины города, дабы исполнить там волю своего собственного господина и повелителя, чьего имени я здесь приводить не стану, хотя у него седовласая, вознесенная на шее-башне голова, чванливый, выдающийся вперед подбородок и пронзительные ястребиные глаза, а в уголках губ играет зловещая улыбочка.

Дюжая фигура неуклонно продвигалась вдоль бессчетных рядов домиков и по неосвещенным магистралям, пока не достигла цели своего путешествия: унылого, сгорбленного особняка, выстроенного по большей части из камня и наполовину затянутого плющом, что высился в конце продуваемого насквозь переулка. К тому времени уже настала ночь, когда все законопослушные граждане мирно спят в постелях, ставни их закрыты, а окна заперты.