Спят усталые игрушки

– Муженек-то имеется?

– Может, до дому подвезти?

Положение спас менеджер из секции купальников. Пробившись к нам, он ухватил Зайку за запястье и буквально втолкнул в кабинку для переодевания.

Разочарованная толпа, переминаясь с ноги на ногу, гудела у входа.

– Вот что, мальчики, – решила я вмешаться, – как сыграет «Зенит», она не знает, да и откуда бы… матч когда?

– Завтра, – послышались голоса.

– Вот видите, – возликовала я, – ну разве комментатору это ведомо, если игра еще не началась. Муж у нее есть, мастер спорта по боксу и карате, сто сорок килограммов живого веса, сейчас подойдет, он вон там брюки меряет, а я его мама. Автографы все получили, ну чего же еще?

Уж не знаю, что больше отрезвило фанатов: наличие супруга-супермена или присутствие злобной свекрови, но мужики с ворчанием стали расходиться.

Я отдернула занавеску кабины. Зайка сидела на табуретке.

– Что же это? – спросила она, потряхивая растрепанной головой. – Скажи, что это такое?

– Всенародная слава, – усмехнулась я, – медные трубы, пьянящий напиток популярности. Хочешь сказать, ты не за этим на экран рвалась?

Ольга не нашлась, что ответить. Опасливо прикрывая лицо сумочкой, она выглянула в зал и пробормотала:

– Ну пошли аккуратненько за костюмчиком!

– Оля, – раздалось за спиной.

Невестка подскочила. Спасший нас менеджер протягивал «ТВ-парк».

– Пожалуйста, распишитесь тут, возле фотографии.

– Какой фотографии? – заикаясь, спросила Зайка.

– Своей! Не видели еще журнальчик? – заулыбался продавец. – Только сегодня вышел.

И он приблизил к нашим глазам снимок на развороте. Мы уставились во все глаза. «Первая красавица спортивного канала» – гласила подпись.

– Ну и ну! – всплеснула руками невестка.

Затем мы выбирали костюм, потом поехали домой, цугом. Зайка впереди на «Фольксвагене», а я на «Вольво» следом. При повороте на Камышинскую улицу Ольга проворонила стрелку и была моментально поймана бдительным гаишником. Я припарковалась за ней и стала ждать.

С каменным лицом блюститель порядка на дорогах подошел к машине, привычно козырнул, открыл рот и… расплылся в восторженной улыбке. Через секунду он уже сидел в салоне «Фольксвагена». Минута… другая… Чем они там занимаются?

Устав от ожидания, я вылезла и приблизилась к впереди стоящей машине.

– Что случилось?

– В чем дело, гражданочка? – недовольно рявкнул постовой.

– Это моя свекровь, – сообщила Зайка.

– Тогда больше не задерживаю, – раскланялся лейтенант, – езжайте спокойненько.

Он отправился к своей будке, картинно помахивая жезлом.

– Чего так долго? – возмутилась я.

– Автографы писала, – пояснила Ольга, – «Пете от Воронцовой», «Лене от Воронцовой», «Мише от Воронцовой» и так далее. Пока для всех коллег не получил, не отставал от меня.

Вдруг она захохотала:

– А штраф-то взять забыл!

– Вот видишь, – возликовала я, – в славе есть и свои положительные стороны.

– Ясно одно, – вздохнула невестка, когда мы наконец, загнав машины в гараж, пошли домой. – Надо купить большие темные очки и собирать волосы в хвостик, тогда меня не будут узнавать.

На этот раз в гостях у нас оказалась всего одна пара. Тощая дама с жилистыми ногами, явно бывшая балерина, и полноватая бабенка в невообразимом зелено-оранжевом прикиде. Обе красавицы оказались увешаны с головы до ног драгоценностями. У той, что помоложе, даже на щиколотках красовались цепочки с мелкими камушками.

– Вот и девочки пришли, – взвизгнула Алиска, – знакомьтесь.

– Софа, – проговорила толстуха.

– Жюли, – пробормотала тощая.

Филя, не поднимая глаз, нюхал какую-то резко пахнущую жидкость.

– Бежар совсем с ума сошел, – продолжила прерванный нашим вторжением разговор Жюли, – вывернул всех пятками вперед.

– Еще неизвестно, доступен ли такой балет для понимания зрителей, – вздохнула Софа.

– Нельзя так усложнять технику, – откликнулась Жюли и, похлопав себя по бокам, воскликнула: – А, черт, сигареты в машине забыла, придется сбегать.

– Возьмите мои, – предложила я.

Гостья пренебрежительно глянула на протянутую мной пачку и процедила сквозь зубы:

– Таких не употребляю.

Быстрым шагом она выскочила из комнаты.

Филя глотнул из чашки, удовлетворенно крякнул, отлил часть содержимого в блюдечко и забормотал над ним:

– Зумо, бумо, гумо.

Но я уже привыкла к его чудачествам и не слишком удивилась.

– Напрасно она к машине побежала, – заметила вдруг Софа, – вон пачка у торшера лежит.

– Ой и правда, – засмеялась Алиска, – до чего же мы нескладные, увлечемся творческим разговором и из жизни выпадаем.

Она распахнула окно и завопила:

– Жюли, Жюли, греби назад, мудачка безголовая, нашлись твои сигареты, Жюли, Жюли!..

Дверь тихонько приотворилась, и в гостиную бочком вошла йоркширская терьерица. Аккуратная, воспитанная собачка пристроилась у ног Алиски и стала мести пушистым хвостиком.

– Жюли, Жюли, – взывала трубным голосом балерина, – Жюли, иди сюда, Жюли!

Терьерица поставила лапки на ногу Алиски и тихонько заскулила.

– Жюли, – продолжала орать в окно гостья, – Жюли!

Йоркширица громко гавкнула. Алиса так и подскочила:

– Ой, как напугала! Чего тебе?

Собачка стала подпрыгивать.

Алиска снова закричала:

– Жюли!

Терьерица залилась отчаянным лаем.