Спин

— Вот и отлично. Жаль, что я ее не смог повидать. Если она хоть чем-то напоминает брата, то с ней интересно было бы пообщаться.

— В какой-то мере напоминает.

— Но вы от этого визита ждали большего, Тайлер?

— Может быть, не с той стороны ждал.

Может быть, я слишком долго ждал совершенно не того, чего следовало.

Ван еще раз зевнул, веки его опустились.

— М-да… — пробормотал он, уже засыпая. — Вопрос в том, как смотреть на солнце, не щурясь.

Я хотел спросить, что он имел в виду, но будить его не хотелось. Очень уж он утомился.

* * *

Наш конвой состоял из пяти бронированных лимузинов и бронетранспортера с солдатами на всякий непредвиденный случай.

Бронетранспортер с виду несколько напоминал инкассаторскую бронемашину, используемую местными банками.

Банковский конвой, опережавший нас на несколько минут, свернул с шоссе и направился к Палм-бей, и разведка бандитов, дислоцированная на перекрестках, приняла нас за денежный ящик с сопровождением и выдала целеуказание своей ударной группе, поджидавшей дальше по шоссе.

Бандиты подготовились основательно, заминировали дорогу на участке, пересекавшем глухое болото заповедника. Их вооружение состояло из автоматических винтовок и пары реактивных гранатометов. С банковским конвоем они бы, разумеется, расправились без труда, и через пять минут их бы уже и след простыл. Привычные процедуры: разделить добычу, отметить удачу. Но в результате грубой ошибки наблюдателей вместо банковского сейфа на колесах им достались бронированные лимузины с вооруженной охраной и бронетранспортер, набитый элитными пехотинцами.

Я тупо глазел сквозь тонированное стекло, мимо мелькали лысые кипарисы и болотные кочки, как вдруг свет над шоссе погас. Бандиты перерезали подземный кабель, и за окном внезапно выросла черная стена, а в стекле передо мною возникло зеркальное изображение моей собственной удивленной физиономии.

— Ван, — сказал я. Но он не проснулся. Морщинистое лицо его в этот момент напоминало отпечаток пальца.

В этот момент передний автомобиль нашей колонны нарвался на мину.

Удар опрокинул бронированную машину. Следовали мы, соблюдая разумную для крейсерской скорости дистанцию, однако я четко разглядел, как желтая вспышка подбросила машину, как она загорелась и опрокинулась с вывернутыми на сторону колесами.

Наш водитель уклонился от подбитого лимузина и, несмотря, вероятно, на все инструкции, замедлил ход, понимая, что дорога впереди все равно перекрыта. Раздался второй взрыв — сзади. Мина вырвала из полотна дороги куски асфальта и град гравия, за-тарабанивший по крышам и стеклам.

Ван проснулся, ошеломленный и перепуганный. Его округленные расширенные глаза метались по сторонам.

Вблизи затрещали выстрелы. Я пригнулся и потянул за собой Вана. Мы лихорадочно принялись выпутываться из ремней безопасности. У водителя в руке откуда-то появился пистолет, он открыл дверцу и выскочил из машины. Из следовавшего за нами бронетранспортера высыпала дюжина автоматчиков и принялась палить во тьму, ориентируясь по вспышкам и стремясь установить контроль над периметром. Охранники от других машин побежали к нашей, чтобы защитить свой «объект», но огонь из тьмы пригвоздил их к дороге.

Быстрая реакция конвоя разозлила бандитов. В ход пошли базуки. Позже мне сказали, что в нашу машину попала реактивная граната. Я, во всяком случае, заметил, что вдруг оглох и начал вращаться вместе с диваном сразу вокруг нескольких осей, а воздух пропитался дымом и непригодными для дыхания осколками пуленепробиваемого стекла.

* * *

Следующие, не менее неожиданные ощущения — вкус крови во рту, шероховатый асфальт прямо перед глазами, вместо подушки под щекой; лежать на нем неприятно. По пояс я снаружи, нижняя часть осталась на полу лимузина. Ван в нескольких футах передо мной, валяется на боку. Один его сапог из детской пары, купленной для каньона, горит.

Я выкликнул его имя. Он пошевелился. По кузову машины щелкали пули. Левой ноги я не ощущал. Я с трудом подполз к Вану, подцепив по пути кусок подушки сиденья, задушил пламя на подошве его сапога. Ван застонал и поднял голову.

Слышно, что перестрелка в разгаре, но что происходит на дороге, не понять.

Ван выгнулся, перевалился на живот, поднялся на колени. Из носа его текла кровь, лоб разбит.

— Лежать! — крикнул я. — Не вставать!

Но он, как будто не слыша, заскреб по асфальту своими обгоревшими сапогами, поднимаясь на ноги.

— Ради бога! Ради бога, не вставай!

Я протянул к нему руку, но он увернулся. Встал, качаясь на фоне горящей машины. Он удивленно посмотрел вниз, на меня, как будто с трудом узнавая:

— Тайлер? Тайлер, что происходит?

Тут пули нащупали его.

* * *

Многие на нашей планете ненавидели Ван Нго Вена лютой ненавистью. Одни не доверяли его мотивации, как И-Ди Лоутон, другие видели в нем врага Господа, презирали за то, что он оказался чернокожим, за то, что его существование подтверждало эволюционную теорию; у многих он вызывал неприязнь как персонализация «Спина», как свидетельство старения Вселенной.