Спин

Он продемонстрировал мне этот журнал чуть ли не на следующий день:

– Вы только посмотрите! — Ван чуть не дрожал от возбуждения, показывая мне иллюстрированную статью о воссоздании в первозданном виде «Тропы ясного ангела». Река Колорадо рассекает докембрий-ский песчаник. Турист из Дюбаи трясется на муле вместо ожидаемого под ним верблюда. — Слыхали об этом чуде, Тайлер?

– О Большом Каньоне? Конечно. Мало кто о нем не наслышан.

– Потрясающе! Грандиозно!

– Ну, впечатляет, как говорят. Но ведь на Марсе и своих каньонов предостаточно, не так ли?

Он улыбнулся:

– Вы имеете в виду Гиблые Земли. У вас они называются на латыни Valles Marineris, открыли их с орбиты шестьдесят лет назад — или же, что то же самое, сто тысяч лет назад. Да, там есть похожие пейзажи. Но я там никогда не бывал. И теперь уж, конечно, вряд ли придется. Вместо этого я бы с удовольствием посетил Большой Каньон.

– За чем же дело стало? У нас свободная страна.

Ван поморгал, возможно, впервые услышав этот штамп, и кивнул:

– Непременно попрошу Джейсона устроить поездку туда. Поедете со мной?

– В Аризону?

– Да, да, в Аризону, в Большой Каньон! — Ван, конечно, в четвертом, но вел себя чуть ли не как десятилетний пацан.— Поедете?

– Ну, надо подумать.

Я все еще «думал», когда позвонил И-Ди.

* * *

Воцарение Ломакса превратило И-Ди Лоутона в политического невидимку. Его статус крупного промышленника остался незыблемым, устроенный им прием не отказывались посетить и крупные государственные шишки, но влияние на уровне кабинета министров, которым он располагал в президентство Гарланда, И-Ди безвозвратно утратил. Поговаривали, что он об этом переживает, что впал он в прострацию, психологически уже не тот, что, окопавшись в своей джорджтаунской резиденции, досаждает бывшим политическим соратникам нежелательными звонками... Все возможно, но ни Джейс, ни Диана о нем больше не слыхали, и я буквально остолбенел, когда, сняв с аппарата трубку, услышал его голос.

– Надо переговорить, — отрезал он без долгих предисловий.

Интересно мне было этакое услышать от человека, вдохновившего Молли Сиграм на роль сексуального шпиона. Рука сама чуть не дернулась обратно к аппарату, чтобы положить трубку. Но... неприлично, сами понимаете.

Он добавил:

– О Джейсоне.

– Ну и поговорите с Джейсоном.

– Не могу. Он меня не станет слушать.

– Это вас удивляет?

И-Ди скорбно вздохнул:

– О'кей. Я понимаю, ты на его стороне, и это естественно. Но я не стремлюсь ему навредить. Наоборот, хочу помочь. Могу добавить: время не ждет. Речь идет о его благосостоянии.

– Я вас не понимаю.

– Но я не могу доверить это проклятому телефону. Я сейчас во Флориде. Двадцать минут от вас. Подъезжай к отелю, с меня стакан — и можешь послать меня куда угодно, прямо в лицо. Прошу тебя, Тайлер, не выламывайся. В восемь, в баре вестибюля, «Хилтон» на девяносто пятом шоссе. Может быть, от твоей теперешней покладистости зависит чья-то жизнь.

Он положил трубку, не дожидаясь моего ответа. Я тут же позвонил Джейсону.

– Хм... Если верить слухам, И-Ди теперь еще менее сахарный, чем был раньше. Так что будь осторожен, Тай.

– Да я к нему и не собирался.

– Конечно, я тебя не буду уламывать. Но, может Оыть, имеет смысл съездить.

– Он мне, кажется, уже достаточно отвесил плюх.

– Понимаешь, надо бы все же выяснить, что он там затевает.

– То есть ты хочешь, чтобы я с ним встретился.

– Только если это тебе удобно.

– Удобно? Ну ты даешь!

– Хорошо, решай сам.

Что ж, я преисполнился сознанием выполняемого долга, влез в машину и порулил мимо всяких пестрых тряпок, флагов и плакатов (дело было на следующий день после Дня Независимости), мимо уличных торговцев сувенирами (нелицензированными, готовыми в любой момент при виде полицейской мигалки сорваться с места в своих помятых пикапах), репетируя в уме гневные отповеди, смачные ругательства, которые я швырну в наглую физиономию этого старого хлыща, этого... До «Хилтона» я добрался, когда солнце уже опустилось за карнизы, а гостиничные часы показывали 8.35.

И-Ди сидел за столиком, целенаправленно накачиваясь алкоголем. Увидев меня, он удивился. Встал, схватил под руку, отволок на виниловый диванчик в нише, напротив своей особы.

– Выпьешь?

– Я ненадолго.

– Выпей, Тайлер. Это улучшит настроение и восприятие.

– Ваше уже улучшило? Лучше скажите, чего вы от меня хотите, И-Ди.

– Что человек на меня сердит, можно понять по тому, что он мое имя произносит. Как будто посылает подальше. Мол, иди ты, И-Ди, в... и так далее. Ты на меня сердит. Из-за чего, из-за той патриотической мадам, не знаю даже, как ее звать, и доктора... черт... Малмстейна? А я ведь даже и не знал об этой афере, то есть узнал, когда ее уже провернул мой штат. Ретивые ребята, предприимчивые. Так, к твоему сведению.

– Мне от этого легче?

– Ну, виноват. Моя ответственность. Прошу прощения, искренне. Давай, поговорим лучше о другом.