Спин

Ничего доброго не принес этот феномен таким корпорациям, как «Дженерал Электрик» — «Амери-ком», AT&T, «Комсат», «Хьюз коммюникейшнз» и множеству подобных.

На мир посыпались кошмары, но сведения об этих кошмарах распространялись медленно, так как системы связи оказались парализованными. Новости не успевали просачиваться сквозь трансатлантический оптоволоконный кабель. Лишь через неделю до нас дошло известие об ошибочном или случайном запуске пакистанской ракеты «Хатф-5», оснащенной ядерной боеголовкой. Сбившись с курса, ракета уничтожила плодородную долину в Гиндукуше. Этот первый случай боевого применения атомного оружия с 1945 года, к счастью — можно и так выразиться, несмотря на трагические его последствия,— остался единичным, а ведь на грани уничтожения оказались Тегеран, Тель-Авив, Пхеньян.

* * *

Успокоенный состоявшимся, несмотря на мои опасения, восходом, я заснул и проспал до полудня. Когда я встал, оделся и вышел в наш «парадный зал», мать стояла перед телевизором, все еще в своем стеганом халате, нахмурившись, глядела на экран. Я спросил, завтракала ли она. Она ответила отрицательно, и я отправился на кухню готовить завтрак на двоих.

Той осенью ей было сорок пять. Если бы меня попросили описать ее одним словом, я бы сказал, что она «серьезная». Сердилась она крайне редко, а плакала на моих глазах лишь один раз, когда полицейские сообщили ей — это было еще в Сакраменто — что отец разбился на скорости в восемьдесят миль в час возле Вакавиля, возвращаясь домой из деловой поездки. Я видел ее лишь такой, но кто-то видел ее и другой. На полке в жилой комнате стоял портрет стройной красавицы, вызывающе глядящей в объектив. Я аж вздрогнул, когда мать в ответ на мой вопрос сказала, что на портрете изображена она — еще до моего рождения.

Сейчас она не скрывала, что телевизор ее не радовал. Местная станция без передышки давала новости, повторяя сообщения, полученные от коротковолновиков-любителей, и расплывчатые успокаивающие пресс-релизы федерального правительства.

– Тайлер, — сказала она, кивнув мне на стул, — я ничего не понимаю... Что-то ночью произошло.

– Знаю. Я сам видел, прежде чем лег.

– Сам видел? А почему меня не разбудил?

– Да... не знаю...

Но она не рассердилась.

– Да и к лучшему, Тай. Ничего я не потеряла.

Смешно, у меня такое ощущение, как будто я все еще сплю.

– Звезды...— изрек я глубокомысленно.

– И Луна, — добавила мать. — О Луне еще не слыхал? Никто нигде во всем мире ни звезд, ни Луны не видел.

* * *

Луна — еще тот фокус.

Я посидел рядом с матерью, потом оставил ее перед телевизором и под ее напутствие: «Вернешься засветло сегодня!» — поплелся к «большому дому». Я постучал в заднюю дверь, которой пользовались повариха и дневная горничная, хотя Лоутоны демократично избегали называть этот вход «служебным» или «для прислуги». Через эту же дверь по рабочим дням входила моя мать, чтобы заняться хозяйством Лоутонов.

Впустила меня миссис Лоутон, мать близняшек. Она посмотрела на меня пристально и кивнула в направлении лестницы. Диана еще спала, дверь ее комнаты была закрыта. Джейсон еще не ложился и не собирался. В своей комнате он уткнулся носом в шкалу коротковолнового приемника.

Комната Джейсона мне казалась пещерой Аладдина, полной сокровищ, о которых я и мечтать не смел. Компьютер самоновейшей модификации, канал подключения к интернету шириной с Гудзон, выбор провайдеров — хоть задом ешь. И телевизор, хоть и бэушный, но вдвое больше, чем в нашей гостиной. На всякий случай я сообщил ему то, что узнал от матери:

– Луна тоже пропала.

– Интересно, да? — Джейсон встал и с наслаждением потянулся. Затем запустил пальцы в разлохмаченные космы. Со вчерашнего дня он еще не переодевался. Небывалое явление. Записной кандидат в гении, он обычно вел себя не так, как положено гению из телесериалов. Не спотыкался о собственные пятки, не заикался, не корябал алгебраических уравнений на стенках. В этот раз он, однако, выглядел несколько более «телегениальным». Казался рассеянным, во всяком случае. — Ну, Луна-то, положим, никуда не делась. Да... Куда бы ей деваться... Мм... Если верить радио, приливы и отливы на Атлантическом побережье такие же. Значит, здесь она. А если Луна здесь, то и звезды тоже... можно думать...

– Так почему же мы их не видим?

Он насупился:

– Спроси что-нибудь полегче. Ну, можно, конечно, сказать, что явление оптического характера. Хотя бы отчасти.

– Глянь в окошко, Джейс. Солнце-то тут. Что за оптика пропускает Солнце, но прячет звезды и Луну?

– Опять же: откуда я знаю? А что еще, если не оптика? Кто-то спер Луну и звезды и удрал с ними?

Я подумал, что, скорее, кто-то спер Землю, засунул ее в мешок для какой-то неизвестной даже Джей-сону надобности.

– Насчет Солнца все-таки интересно,— продолжал Джейсон. — Значит, не оптический заслон, а оптический фильтр. Интересно...

– И кто же этот фильтр установил?