Спин

Ты, Тайлер, кстати, тоже под дамокловым мечом,, хотя всего лишь как пособник. Это тоже может повлечь определенные последствия.

Извини, конечно, за то, что я вовлек тебя в щекотливую ситуацию. Надеюсь как-нибудь получить возможность извиниться при личной встрече. А пока что могу лишь кое-что присоветовать.

Те цифровые материалы, которые я тебе всучил, когда ты оставлял «Перигелион», разумеется, совершенно сверхсекретны, это выжимки из архивов Ван Нго Вена. Можешь их сжечь, закопать, пустить в Тихий океан — не страшно. Годы проектирования космических аппаратов приучили меня не забывать об избыточности. Эта контрабандная мудрость Вана поехала от меня к дюжине надежных индивидов по всей стране и — о ужас! — за ее пределами, по всему миру. В интернете ее, правда, пока еще никто не выставил, таких отчаянных не нашлось, но птичка улетела. Это с моей стороны в высшей степени непатриотично и преступно. Если меня сцапают, не избежать обвинения в государственной измене. Пока же я пользуюсь своей временной свободой.

Однако я не считаю, что информацию такого рода, включающую и протоколы модификации человека, излечивающей тяжелейшие заболевания, надлежит хранить под спудом в узконационалъных интересах, даже если раскрытие этой информации может вызвать нежелательные побочные проблемы.

Ломакс и прирученный им Конгресс, разумеется, не разделяют моего мнения. Посему я рассылаю остатки архивов и «делаю ноги». Придется скрываться. Скорее всего, тебе следует сделать то же самое. Тебя к этому принудят. Рано или поздно все, кто со мной контактировал, попадут под федеральную лупу.

Альтернатива для тебя — явиться в ближайший офис ФБР и выложить это мое послание. Поступай так, если сие подскажет тебе твоя гражданская совесть. Я тебя ни в чем не обвиню, но исход этого варианта, мягко говоря, сомнителен. Мой опыт подсказывает, что такое патриотичное поведение тебя ни в коей мере не спасет от каталажки.

Еще раз извини за то, что втянул тебя в эти дрязги. С моей стороны неэтично. Я с тебя слишком много спрашивал как с друга — но всегда гордился правом называть тебя своим другом.

Может, И-Ди прав в одном: наше поколение тридцать лет боролось за то, что «Спин» украл у нас той октябрьской ночью. А стоило ли? Не за что цепляться в этой развивающейся Вселенной, и ничего не приобретешь в тщетных потугах. Этому прозрению я, можно сказать, обязан своей «четвертости». Мы эфемерны, как капли дождя. Мы все падаем, и все куда-то попадаем. Все где-то приземлимся.