Спин

Дождь лил без перерыва, замедлял продвижение. Не улучшали дорожной ситуации и следы хаоса двух последних дней. На обочине я заметил с дюжину искалеченных в столкновениях или выгоревших автомобилей, некоторые ещё тлели. То и дело приходилось объезжать закрытые участки, кое-где пропускали только военных и автомобили аварийных служб. Дневная жара неприятно раскалила влажный воздух, дышать приходилось с усилием. К вечеру поднялся резкий ветер, но освежения не принёс.

По крайней мере Саймон помог нам добраться почти до конца пути, и к «большому дому» я подкатил ещё засветло.

Ветер усилился, приобрёл шквальный характер. Подъезды к дому густо усеивали ветки, сорванные с придорожных сосен. В доме темно — или кажется темно в ярких янтарных сумерках.

Я оставил автомобиль с Дианой у крыльца и принялся колотить в дверь. Подождал, снова затарабанил. Наконец, дверь приоткрылась, и я увидел Кэрол.

Сквозь узкую щёлку я едва мог различить светло-голубой глаз, часть изборождённой морщинами щеки. Но она меня узнала:

— Тайлер Дюпре! Один?

Дверь открылась шире.

— С Дианой. И ей нужна помощь.

Кэрол вышла на крыльцо и всмотрелась в автомобиль. Увидела Диану, и её маленькое тело напряглось. Она вздохнула:

— Господи! Неужели оба они приехали домой умирать?

Огненная бездна

Буря бушевала всю ночь, тратила накопленную над Атлантикой за три жарких дня энергию, омывала дом солёной водой. Я слышал её даже во сне, слышал, когда несколько раз на считаные мгновения просыпался, слышал в качестве сопровождающей сны мелодии. Она всё ещё стучалась в окна, когда я оделся и пошёл искать Кэрол.

Дом уже не первый день оставался без электроснабжения. Верхний вестибюль слабо освещало завешенное дождевой плёнкой окно в конце коридора. Дубовая лестница спускалась в фойе, где два эркерных окна, тоже замутнённые пеленой воды, пропускали внутрь бледно-розовый свет.

— Как она, Кэрол?

Кэрол подняла голову, обернулась:

— Всё так же. — Она возобновила прерванное моим появлением занятие. Латунным ключом она взводила заводную пружину древних часов. — Я только что от неё, Тайлер. Не думай, что она без присмотра.

— Не ожидал вас встретить так рано. А Джейсон как?

— Помогла ему одеться. Днём ему лучше. Не пойму, почему. Ночью тяжко. Эта ночь… Трудная ночь…

— Сейчас осмотрю обоих. — Я не стал спрашивать её насчёт новостей, насчёт последних директив Белого дома или агентства по чрезвычайным ситуациям. Что проку, ведь вселенная Кэрол ограничивается прилегающей к «большому дому» территорией. — Кэрол, вам нужно отдохнуть.

— Мне шестьдесят восемь. Сплю я намного меньше, чем раньше. Но ты прав, Тайлер, что-то я подустала. Надо бы прилечь. Вот только часы заведу. Они, видишь ли, отстают, если их не заводить регулярно. Твоя матушка их каждый день заводила, знаешь… А после неё Мари, каждый раз, когда приходила убирать. Но Мари уже полгода как не приходит. Полгода часы показывали четыре с четвертью. Как в старой байке, дважды в сутки точное время.

— И нам надо поговорить о Джейсоне, Кэрол.

По прибытии я скоро свалился, так что узнал лишь фрагменты. Джейсон прибыл без предупреждения за неделю до исчезновения «Спина» и в ночь возвращения звёзд заболел. Среди явных симптомов частичный паралич, высокая температура, расстройство зрения. Кэрол пыталась вызвать врача, но в сложившихся обстоятельствах успеха не добилась. Таким образом, она лечила сына сама, ограничиваясь мерами по поддержанию организма, не в состоянии даже поставить диагноз.

Она опасалась, что Джейсон умрёт. На остальной мир опасения её не распространялись, ибо Джейсон заверил её, что ничего страшного не случится и скоро всё вернётся в норму.

Кэрол верила сыну и не боялась распухшего солнца. Но ночи тяжелы, тяжелы… Она покачала головой. Ночь всякий раз заставала Джейсона врасплох, давила его кошмарами.

* * *

Сначала я направился к Диане.

Кэрол разместила дочь в одной из верхних спален. В детстве Диана жила в этой комнате, но затем, после того, как она «задурила», помещение превратилось в типовую гостевую. Состояние Дианы стабилизировалось, дыхание несколько нормализовалось, но это нельзя было считать обнадёживающим признаком. Для СПАССА характерно такое «приливно-отливное» течение, за облегчением наступала острая фаза, истирающая ресурсы ослабленного организма.

Я поцеловал её сухой горячий лоб и велел отдыхать. Не знаю, услышала ли она меня.

Затем я направился к Джейсону.

Кэрол рассказала, что Джейсон вернулся домой после какого-то конфликта в «Перигелион фаундейшн». Она не смогла точно вспомнить, что он ей рассказывал, но без И-Ди там не обошлось. «И-Ди снова безобразничал», — сказала Кэрол. И каким-то образом упоминался «этот чёрный морщинистый крошка, которого убили, марсианин», — тоже слова Кэрол.

Марсианин. Ван, снабдивший Джейсона средством перехода в Четвёртое состояние. Средством, которое должно было его защитить от того, что его сейчас убивало.

* * *