Спиною к будущему

Суки, попали же… Но хоть по касательной прошла, так только, верхние ткани задела. Зажать свободной рукой рану, в тщетной попытке сдержать непослушную кровь.

— Ты как? — кричит мне полицейский, видимо, услышав мой крик.

— Норма! — кривлюсь, едва слышно, сама себе под нос шепчу. — Жить буду…

Сцепить от боли зубы, разворот, снова взгляд прикипел к происходящему, ведь вновь выстрелы — и больше нет времени и возможностей на сопливую жалость к себе.

Не знаю, сколько еще прошло, но… казалось, целая вечность.

Больше всего стала меня ужасать тишина со стороны дома.

Набрать побольше воздуха в легкие для смелости, и попытаться сызнова продолжить свой путь по ранее заданному курсу, однако, сильнее углубившись в лес.

И вдруг странный шум, и лишь спустя минуты стает понятно что это… и кто..

Через лес, местами беспардонно ломая кусты и молодые деревья, вкатился огромный грузовик. Тотчас повыскакивали из него и рассредоточились по территории бойцы.

— ПОЛИЦИЯ! ПРЕКРАТИТЬ ОГОНЬ! СТВОЛЫ НА ЗЕМЛЮ! ВСЕМ ЛЕЖАТЬ! ЛИЦОМ ВНИЗ! РУКИ ЗА ГОЛОВУ!

Несколько преступников, видимо, все же ломанулись в чащу.

— СТОЯТЬ! СТРЕЛЯТЬ БУДУ!

Еще миг неповиновения, единичных выстрелов, — и автоматная очередь завершает, тотчас исполняет жуткий приговор.

Резко всё стихло.

За секунды летели уже и в мою сторону бойцы. Живо подчиняюсь, добровольно опускаясь на траву, бросив оружие, и нарочно медленно разведя руки в стороны (намереваясь, в конце концов, и вовсе сложить ладони на затылок)…

Проверить документы. Убедиться кто есть кто, отпустить смелых полицейских.

— Со мной она, — послышался где-то (сбоку) сверху голос Володи. Стремительные шаги, зашевелились, задергались вояки, пропуская того ко мне.

— Поднимите.

Поддаюсь на помощь какого-то бойца. Встать, быстрые шаги к Клёмину. В крови, в грязи, но все же улыбается. Повисла на шее. Обнял. Поцеловал.

— Страсти страстями, — раздался грозный голос за моей спиной. Невольно отпускает меня Владимир — и отступаю вбок, оборачиваюсь. — Но лучше ответьте, что за войну вы здесь устроили, Шевелёв? — грубо прорычал пожилой мужчина и закачал головой в негодовании.

— Без понятия, как они вышли. Я думал, всё под контролем, — активно жестикулирует Клёмин. — Отлучусь на время, а ночью доведу дело до конца.

— Думал он! А как же приказ? Вы не слышали, что сворачиваем операцию? Что и так облажались все.

— Я же уже вышел на него.

— Эту песню я слышу уже которую неделю, а результата — ноль! Ах, нет! Куда там? Среди белого дня стрельба, да и с участием гражданского населения. ЧТО ЭТО, я вас спрашиваю? — гневно затрясся, махая руками.

Зашипела рация. Живо подбежал к нам какой-то молодой человек. Тычет аппарат орущему мужчине.

— Что еще? — гаркнул тот.

— Вас.

— Полковник Пахов слушает. Прием.

— ВЗЯЛИ! Терехова взяли! Прием!

— Костя, ты что ль? Чего не по форме доклад? Прием.

— Да иди ты.

И отключился.

— Охренеть, — перекосился от злости. — И даже здесь бардак! ДА Я ВАС ВСЕХ ПОД ТРИБУНАЛ! А ты, Шевелёв, — разъяренно замахал в его сторону рукой (с зажатой рацией в кулаке). — Тебя я вообще сгною! Столько месяцев, да что там? Лет!..пыхтеть над этим всем, столько бабок всрано, столько людей подохло, а ты все чуть в па**шу не спустил! Да еще и тачку Костяна разъе***ил! Готовься, он тебе за нее отдельно вставит! Вот, небось, она, да?! — обернулся ко мне и ткнул пальцем, ядовито улыбается. — Мадам, за которой ты все это время бегал, вместо того чтоб довести начатое до конца?!

— Нет, — едва слышно… солгал.

— НЕ ВРИ, СУКА! — неистовый взгляд в глаза Клёмину. — Мне всё доложили! ВСЁ! Вместо дела в голове были одни сопли! Благодари Бога, что сработал твой план, а иначе бы пожизненно влепили! И поверь, нашли бы за что! И схера ли было вообще на себя брать ключевую роль?! «Под прикрытие меня!», — кривляется, — если потом всё похерить ради какой-то бабы?! Или тебе мало было приключений, так ты решил добавить еще? Зря тебя тогда здесь не прикончили! Зря, сейчас бы героем был, а не полным ублюдком-неудачником! Доверили ему дело! А он что? ОН? — болезненно смеется. — БАБУ ЕМУ ДАЙТЕ, и НАХ*Й отойдите! Скотоё**на…

Поморщился, закачал головой.

Молчит Володя.

— И уберите гражданских отсюда, — вдруг, словно очнулся, бешено рявкнул полковник, взмахнув руками.

— Она ранена, — несмело отозвался кто-то позади нас. Обернулись.

Тот самый полицейский с дороги, что не бросил нас в беде.

— Старший сержант Смирнов, — представился и тут же отдал честь разъяренному мужчине.

— Вольно. Тем более, уберите ее в скорую. Там где-то, ехала за нами.

— Да вон стоит, — уточнил кто-то из бойцов.

— ВЫПОЛНЯТЬ!

— Ты как? — испуганно шепчет мне Клёмин.

Взгляд из-подо лба на него.

— А имя хоть… Вова?

Кто-то хватает меня за руку и тащит в сторону (на мгновение взгляд в сторону наглеца, и снова на Клёмина-Шевелёва). Поддаюсь ходу. Идет за мной и мой герой.

— Юра.

Обида тут же кольнула в сердце, отчего невольно закусила губу. Закивала головой, кисло улыбаюсь.

— С*кин ты сын, — рычу.

Улыбается (виновато) и он в ответ.

Затащили в машину, и тотчас стал осматривать меня врач.