Спиноза и его друзья в Древней Руси

– Ребята, – горячо запротестовал научный руководитель. – Но надо же понять, что происходит. Я хочу обнаружить логику. Почему, не сходя с места, мы участвовали в разных исторических сражениях и вдруг всё прекратилось? Я хочу на Бородинскую битву! Я хочу… Александр Сергеевич! – бросился он к поэту. – Ведь это ваше время! Я хочу увидеться с вами в вашу лицейскую пору…

– А вот мне не хотелось бы напугать себя своим нынешним видом, – усмехнулся памятник. – Я был весьма впечатлительным ребенком.

Петуля вдруг заржал.

– Сидишь ты, Спиноза, в классе, и вдруг приходит твой памятник: здрасьте! Я Виктор Иваныч…

– Корнецов! – с хохотом подхватила Геракл. – Академик. Очень приятно!

Спиноза побледнел.

– То-то, брат, – сказал Пушкин, поднимаясь. – Ну что, пошли в ваши Выселки?

Глава 13. Ветряк над ригой

В Выселках ничего не изменилось. Девчонка в платке всё так же уныло гнала по улице козла. Увидев Пушкина, она остановилась, широко разинула рот и вдруг убежала, сверкая голыми пятками. Козёл вприпрыжку погнался за ней.

– Счас глазеть придут, – сплюнул Петуля.

– Всей деревней, – поддакнула Катя. – Пойдемте быстрей, Александр Сергеевич.

Над ригой крутился ветряк, хотя никакого ветра и не было.

– Что вы так долго, – встретил всю компанию в дверях Михайла. – Я уж починил прибор.

Посреди риги громоздилось странное сооружение из дивана, лавки, горшка с чурками и чёрного постамента с датами жизни и смерти великого русского поэта. Всё оборудование было обвязано крепкими новенькими верёвками.

– Гляньте, что нашёл, – гордо показал Михайла на пьедестал. – С им и без ветру крутится.

Пушкин с большим интересом прочёл даты своей жизни:

– Смотри-ка, совсем не стар ещё… А откуда это у вас, милейший? – постучал он по чёрному граниту.

– Ты что, железный, что ль? – Носоломов, в свою очередь, постучал по бронзовой крылатке. – Из лесу приволок… Пришёл – в избе никого, окромя дыма. А чего ж ему не быть? Огонь-то как разводили? Оно понятно, непривычные… Ну, думаю, испугалися и убежали. Пошёл вас искать. Не иначе, думаю, в гиблое место забрели. Больше-то у нас пропасть негде. А там это стоит, – он ласково погладил пушкинский постамент. – Полезная вещь…

– Невероятно! – Спиноза поправил очки. – Тебе известно о существовании Выселковской аномалии?

– Само собой, известно. Тут все про неё знают. У меня потому и излучает, что она под боком.

– А как ты камень донёс? – спросила Геракл. – Он же больше тебя!

Михайло пожал плечами:

– Привычные мы. Сосед лошадь не дал, только верёвками ссудил. Я камень-то обвязал да и сволок сюда.

Со двора послышался шум.

– Что такое? – хозяин выглянул наружу.

Все жители Выселок, побросав работу, собрались у избы Носоломовых поглазеть на железного человека.

– Витя, поехали домой, – передёрнула плечами Катя. – Что они всё смотрят да смотрят?

– Да, – заторопился Спиноза. – Михаила могут обвинить в колдовстве. Они же не знают, кто такой Пушкин, – и он благоговейно посмотрел на Александра Сергеевича.

– Ну что, обратно в Москву? – поэт взобрался на пьедестал, слегка выставил вперед левую ногу и задумчиво склонил голову.

Ветряк бешено завертелся.

Диван покачнулся и затрясся. Чтобы не упасть, Спиноза обеими руками вцепился в Петулю. Катя громко взвизгнула.

– Проходите, проходите, – Михайла гостеприимно распахнул дверь риги. – Чего ж не посмотреть? Я, чай, ничего плохого не делаю. Просто излучаю себе…

Толпа выселковцев ввалилась в лабораторию. Мужики, бабы и дети с любопытством озирались по сторонам. В углах лежали снопы. А посередине, на пустом пыльном полу, сиротливо валялись манускрипты, в спешке оброненные Спинозой.

– Получилось… – растерянно сказал Носоломов. – А это что? – он подобрал берестяной список и развернул его. – Черты и резы? Очень интересно. Надо почитать. Вы идите, идите, – стал он выталкивать односельчан. – Нечего тут торчать. Учёным людям только мешаете…

Глава 14. Последняя

Василий Иваныч опустил в кипяток яйцо и заварил чай.

– …и о новостях культуры, – сказал диктор в телевизоре. – Вчера в Москве у памятника Пушкину состоялся несанкционированный митинг поэтов-авангардистов. Они требовали сбросить Пушкина с корабля современности и навсегда отменить четырехстопный ямб. К собравшимся через мегафон обратился капитан полиции, сотрудник отдела внутренних дел Иван Таукчи. Он призвал правонарушителей к порядку и закончил свое выступление словами: «Пушкин был, есть и будет!».

Василий Иваныч выронил яйцо. По полу растеклась жёлто-белая лужица.

– Не может быть! – ахнул пенсионер.

Он метнулся к письменному столу и открыл папку. Досье бесследно исчезло.

Василий Иваныч бросил дикий взгляд на календарь. Под тремя чёрно-белыми богатырями работы художника Васнецова В. М. значилась дата: среда, 22 апреля. Пенсионер выглянул в окно. На дворе шумела весна.

Он вышел на лестничную площадку и обмер. На стенке висело свежее объявление:

«Фирма аказываит все вазможные услуги. Оплата – по соглошению. Детям, пенсианерам и групам – скидка».