Спираль

За ней пристально наблюдали. Эксперимент не имел никаких аналогов, он был не просто любопытен — на глазах людей зарождалось нечто совершенно особенное, поэтому компьютерной сети не препятствовали в ее саморазвитии, наоборот, по ее запросу на поверхность Деметры свозили множество отслужившей свое кибернетической техники, чтобы Мать имела достаточное количество исходного материала, для построения своих детищ, среди которых она упорно пыталась инициировать нечто, схожее с процессом эволюции органического мира.

Так было вплоть до развала Конфедерации Солнц.

После падения галактического сообщества и тех потрясений, что едва не привели к Третьей Галактической войне, никто уже не вспоминал о Деметре.

Мать опять была брошена, предоставлена самой себе, и единственным ограничением, сдерживающим ее в рамках планеты, оставалось теперь несоответствие ее собственного программного обеспечения с тем, которое существовало на большинстве современных компьютеров. Мать оказалась попросту несовместимой ни со своими современными аналогами, ни с межзвездной сетью Интерстар, — она являлась реликтом мира кибернетического, словно некий устаревший, ржавый автомобиль с двигателем внутреннего сгорания, случайно очутившийся среди стремительного движения современных скоростных магистралей…

…Чем она занималась сейчас, спустя двадцать лет после расселения Деметры, не ведал, наверное, никто…

Борт «Тайфуна». За несколько часов до точки гиперпространственного перехода в системе Деметра.

Немая чернота окружала корабль, затемняя экраны внешнего обзора.

На пульте АРК работали секции гиперсферных приборов, но даже отсюда, из «Великого Ничто», была доступна внепространственная связь со станциями гиперсферной частоты, расположенными подле обитаемых миров. Часть аппаратуры общечеловеческой сети Интерстар, находящаяся в аномалии, постоянно работала, осуществляя прием и передачу данных по каналам ГЧ.

Закончив изучение доступных материалов по Деметре, Антон посмотрел на панель связи. Стоило ли звонить Роглесу отсюда ради каких-то объяснений?

Он стартовал с Аллора глубокой ночью, за восемнадцать часов до запланированного Джонатаном времени, и курс, заложенный Полыниным в бортовой компьютер «Тайфуна», вел отнюдь не к Рукаву Пустоты.

После некоторых сомнений он все же коснулся сенсора активации, потом ввел код станции ГЧ и номер абонента. Антон не любил, когда за его спиной оставались явные долги.

Несколько секунд в коммуникаторе стояла тишина, затем раздалась серия тоновых импульсов — это защитная система на том конце связи пыталась определить, откуда исходит звонок.

— Да? — раздался, наконец, раздраженный голос.

— Роглес, это Полынин. Не терзай свой компьютер, я в гиперсфере.

Тоновые сигналы прекратились.

— Слушаю тебя, — наконец совладав с собой, произнес Джонатан. — Что это за фокусы, Антон? Ты понимаешь, что я тебе башку откручу?

— Не открутишь. Я не собираюсь возвращаться на Аллор. Не ломай себе голову относительно причин происходящего, Роглес, они тебя не касаются. — Антон старался говорить кратко и по существу. — АРК я верну при первой возможности. Посмотри мой счет, куда ты переводил деньги за работу. Там осталось ровно сто тысяч. Это за мой прошлый промах.

— Хочешь выйти из игры?

— Я уже вышел из нее, — палец Полынина коснулся сенсора «отбой».

В голове плавала черная муть. С Аллором покончено, о Рукаве Пустоты тоже можно забыть. Осталась только немая пустота на экранах да собственные мысли…

Его взгляд зацепился за темную сферу РИГМЫ.

В рубке АРК оставалось очень мало свободного от приборов места, и он пристроил набитый схемами шар между двумя выступами пульта, для надежности заклинив его запасным фрагментом облицовки.

Рука Антона потянулась к темной сфере, пальцы нашли спаренный разъем магистрального интерфейса и главного кабеля питания. Оглянувшись, он отыскал глазами соответствующее гнездо на резервной панели бортового компьютера АРК и вставил штекер.

На терминале, в который он включил РИГМУ, осветилось несколько сиротливых огней.

Внутри самой сферы тут же с готовностью заморгали индикаторы жестких дисков.

— РИГМА?

Ответа не было. Опять внутри замкнутого электронного контура шло непонятное перемещение данных — по судорожному морганию индикаторов было видно, как внутри сферы байты данных перетекают с одного встроенного носителя на другой и… более ничего. Никакой реакции на кодовое слово, никаких попыток снестись с тем терминалом, куда он включил бывшую электронную хозяйку своей квартиры.

Рука Антона отключила кабели, и сфера РИГМЫ опять потемнела.

Рисковать не стоило. Неизвестно, чем закончится этот процесс перемещения данных и что в конечном итоге родится из него? Гиперсфера была не лучшим местом для подобного рода экспериментов.

Безуспешная попытка включить РИГМУ вернула мысли Антона к событиям последних суток, полностью перевернувшим его жизнь.

Хабор научил его одному правилу: «бей первым и тогда останешься жив».

Размышляя здраво, он отложил трудоемкий процесс анализа пресловутых гиперсферных курсов. Их интерполяция нужна была кому-то, но не ему.