Спираль

Известно, что плохой мир лучше хорошей войны. Те, кто прожил всю свою жизнь в перенаселенной коммунальной квартире, должны знать, как ноет под ложечкой это неизбывное желание: иметь СВОЙ дом. Ради его приобретения можно рискнуть, можно даже забыть о тихой ненависти к соседям, что высевалась и культивировалась всю жизнь…

Люди, организовавшие в этот критический момент новый вид бизнеса, имели в своем штате грамотных психологов.

В Солнечной системе возникло сразу несколько фирм, занимающихся постройкой «колониальных транспортов» — кораблей одноразового использования, преподносимых как «чудо новых технологий».

Всемирное правительство не пыталось воспрепятствовать этому дикому, возникшему фактически на пустом месте бизнесу.

Корабли строились, загружались, стартовали и… исчезали.

Триста тысяч человек на борту каждого колониального транспорта. Их имущество оставалось на Земле, переходя в собственность фирмы-отправителя, взамен они получали место в криогенной камере внутри исполинского многокилометрового «яйца», покрытого слоем герметичной отражающей брони.

Каждый транспорт уносил с собой полное оборудование колонии. В подавляющем большинстве случаев это были кибернетические механизмы, предназначенные для постройки первичного города-убежища, хотя существовали и иные варианты комплектации убывающих кораблей — все зависело от фирмы, которая строила тот или иной колониальный транспорт.

Только много позже стало понятно, что для повторения маневров «Ванкора» каждый из вновь построенных кораблей должен был обладать его массой, но стандартизация в годы колониального бума не являлась приоритетом — слишком прибылен оказался этот вид бизнеса, слишком много отчаявшихся «лишних людей» скопилось в недрах цивилизации, а в рекламирование тех планет, где никогда не бывал ни один человек, вбрасывались баснословные денежные средства.

С позиции дня сегодняшнего, это кажется массовым помешательством, безумием. Так оно, наверное, и было, за одним исключением.

Бросок в неизвестность на борту космического корабля, конечно, являлся отчаянным актом, но лихорадка тех лет была сдобрена искусно преподанной надеждой, обоснованной в грамотной рекламной политике, к которой тут же подключился заказной информационный прессинг, повествующий о грядущей со дня на день глобальной катастрофе на Земле. Психоаналитики фирм-отправителей не зря ели свой хлеб. В понимании девяноста девяти процентов отбывающих из Солнечной системы, это был шанс, в то время, как жизнь в перенаселенных мегаполисах для большинства их обитателей уже давно не имела никаких перспектив.

Даже те, кто понимал, что за рекламными акциями кроется лишь доля истины и старт каждого колониального транспорта схож со щелчком револьверного барабана в «русской рулетке», все равно покупали себе места на отбывающих кораблях, потому что вторая составная часть информационного прессинга, повествующая о грядущей на Земле катастрофе, если и сгущала краски, то ненамного.

«Надежда всегда умирает последней».

Паровой клапан цивилизации открылся.

Историки, описавшие процесс массового исхода колониальных транспортов из Солнечной системы, — потомки тех, кому повезло.

Современная теория гиперсферы гласит: аномалия космоса имеет определенное количество силовых линий. Начинаясь в точке старта, они тянутся от гравитационного узла, образованного Солнечной системой или любой иной звездой к реально существующим космическим объектам. То есть каждая нить гиперсферы, берущая начало на дне гравитационного колодца, образованного тяготением больших планетно-солнечных масс, действительно уводила к реальному объекту в трехмерном космосе, но никто не мог с точностью утверждать, на какую из нитей аномалии попадет тот или иной корабль и что за «материальный объект» окажется в конце выбранного наугад курса?

Так и вышло. Структура космоса построена на системе законов, констант, которые не могут меняться под влиянием рекламных кампаний алчных людишек. Опровергая рекламные ролики, силовые линии гиперсферы причудливо вели колониальные транспорты, разбрасывая их по бескрайнему простору спирального рукава Галактики, и в результате — повезло лишь единицам, основная же масса космических кораблей канула в безвестность.

Итогом этого исхода, который историки поздних времен назовут эпохой Первого Рывка, стало заселение шестидесяти семи планетных систем.

Колониальный бум ослабел, потом вовсе сошел на нет — слишком много кораблей-невозвращенцев кануло в пучины «Великого Ничто», да и от тех, кому повезло, не приходило вестей — связь через аномалию космоса изобрели позже, почти четыреста лет спустя, когда вторая волна Экспансии породила новую серию кораблей, большинство из которых вышли к мирам, освоенным и забытым в эпоху Первого Рывка.