Спираль

«Гуманитарная миссия Совета Безопасности Миров.

Сахар. Масса 50 кг…»

Сидеть тут, ожидая, пока ганианцы ворвутся в здание, не было смысла. Нужно идти к своим, в правое крыло.

Он с трудом поднялся на ноги, огляделся. Стены полутемного помещения скалились сотнями выщербин, оставшихся от пуль, верхняя часть мешков превратилась в лохмотья, пол покрывал густой слой гильз.

Трупы на парковочной площадке темнели без счета, может, там осталось человек пятьдесят, может, больше, кто их считал? Антон посмотрел на треногу, на опущенный ствол и не решился бросить машину просто так. Ощущая саднящую боль в содранных пальцах, он снял кожух, вынул затвор и положил его в карман. Все… Теперь ты больше не будешь стрелять.

Шатаясь, он вышел из посеченного пулями склада.

В коридоре ему попалось несколько тел, разорванных взрывом. В стене зияла уродливая дыра, на полу лениво догорали пузырящиеся осколки облицовочного пластика.

Не чувствуя ни душевной боли, ни каких-то иных эмоций, он обшарил трупы, нашел два выстрела для подствольного гранатомета, полупустой магазин и разряженную батарею питания от «ИМ-12», сунул все в клапан разгрузки и пошел дальше.

Бум… Бум… Бум…

Кровь продолжала глухо ломиться в виски, стирая все иные проявления внешнего мира.

Ты останешься здесь… Ты никогда больше не увидишь ни открытого космоса, ни иных планет, не будешь любить и ненавидеть, плакать или смеяться… Твой труп потом небрежно перевернут, обшарят карманы и клапана разгрузки, вытащат все ценное, потому что на погребение павших, на сопереживание смерти уже не осталось сил.

Несколько часов назад такие мысли показались бы ему кощунством, но теперь в его душе все изменилось.

Остались ошметья личности, порванные в клочья, словно внутри него рванула граната. Эти окровавленные обрывки самосознания еще инстинктивно пытались сблизиться, сползтись, срастись вновь в единое целое, но даже если это удастся, что выйдет в конце концов? Криво собранный, покрытый шрамами, уродливый призрак души? Пусть даже так… отболит, срастется, а что дальше? Как поведет себя этот зомби, сшитый из кусков разорванной личности? Чем он будет жить? Какой смысл найдет в последующем существовании?

Эти совершенно ненужные сейчас мысли, не имеющие никакого отношения к реальности, скользили по поверхности оглушенного разума, не оставляя зримого следа.

«Потом» не будет… Есть только данный миг, есть узкий кусок реальности, есть последняя капля жизненных сил, чтобы идти и снова убивать… до последнего патрона, до судорожного, похожего на всхлип вздоха перед тем, как сжать сенсор единственной оставшейся гранаты, которая лежит в кармане, приготовленная для себя…

Он не хотел попасть к ганианцам живым. Антон смог сражаться, он выполнил свой долг, он и его товарищи взяли этот чертов космопорт и держали его, сколько могли, но уже ясно — никто не придет на помощь, никто не спустится с небес, кроме злых ангелов, что собирают души, растерянно обретающиеся подле истерзанных пулями тел…

Коридор кончился сорванной с петель дверью.

Он не испытывал отчаяния. Была обида, но и та прошла.

Как долго тянется этот миг, зажатый между прошлым и будущим… Ему не повезло выжить. Зажаться в угол, взорвать себя последней гранатой, чтобы оборвать эту звенящую муку, чтобы больше не ломилась кровь в виски глухими болезненными ударами пульса?

Глухота начала медленно проходить.

Мир звуков возвращался, невнятно проявляя себя каким-то гулом.

Антон прижался к исковерканному взрывом косяку, выглянул из проема дверей.

Боевая планетарная машина стояла в нескольких метрах от него. Ее двигатель работал, издавая протяжный, воющий гул, траки гусениц были измазаны бурым, осклизлым налетом перемолотой плоти, на катки намотались какие-то тряпки — не то окровавленные куски обмундирования, не то перемешанные с одеждой фрагменты тел.

Покатая башня БПМ повернулась с невнятным, идущим издалека визгом сервомоторов, спаренное автоматическое орудие дернулось, приподнимаясь в вертикальной прорези, и задрожало, осыпая снарядами угол правого крыла космопорта.

«Сейчас, ребята… Сейчас я заткну эту сволочь…»

Антон лег на землю и пополз. У него не осталось ничего, кроме полупустого магазина к «ИМ-12», десантного ножа и последней, предназначенной для себя гранаты.

Он прополз несколько метров и вдруг вспомнил, что в правом подсумке есть еще два выстрела для подствольника, снятые с изодранного осколками трупа. Устройство этих гранат было простым: в передней части цилиндра располагался детонатор, который срабатывал при соприкосновении боеприпаса с препятствием. Никаких дополнительных зарядов для создания реактивной тяги не было, граната в стволе «ИМ-12» разгонялась за счет вихревого электромагнитного поля.

Лежа на земле, всего в пяти метрах за кормой планетарной машины, Антон осмотрелся.