Спираль бабочки

Улыбается Ваня Мане,

улыбается Маня Ване.

Тёплая вода в ванне.

***

Полёт ласточки.

Острый взгляд.

Мазок Мазаччо.

***

Сначала радостно, потом печально

Ева кричала.

Ей, как скрипке валторна,

Адам вторил.

Художник Еве закрыл места,

округлил рот Еве.

Искривились в улыбке уста

дремавшего на дереве.

***

«Размножайтесь, наказ нам дал он, –

секс не вреден, на самом деле».

Но зачем каждый день Адаму?

Ладно уж Еве…

«Пейте воду и жуйте манну,

ваше всё, что растёт на дереве…

Но зачем тогда нож Адаму?

Ногти – Еве?

Знаем, что богами не станем,

хоть умри с процедурами.

Но зачем замешал на обмане

глину тот, кого мы придумали?

***

И Пётр отсекает Анании руку,

и катятся деньги по нищему кругу.

И годы кровавя, и славой звеня.

По кругу. До мёртвых тебя и меня.

***

Сладко только песку в Сахаре.

Колыбельная

Ты слышал, как пели кони в загоне?

Совы кричали слово за словом?

Заснули медведи, заснули косули,

заснули даже в Донбассе пули;

улыбки заснули на маленькой скрипке,

а зайки у нас во дворе на лужайке.

Мячик в воротах спит после матча

Динамо – Шахтёр в голубой панаме,

и умолкли маты.

Устали даже пески в Туркестане,

книги – читаться, качаться – фиги,

мирно спят все игрушки в мире.

В рубашке новой спит и Степашка,

марципашка марципанов,

атаманов атамашка.

***

Рождённый столетием раньше,

авансом, считай, незаконно,

ни богом, ни чёртом, ничем

твоего не нарушу покоя,

ни светом, ни ночью

тебе не приснюсь,

я пройду стороною.

Твой крест уже занят

и я ухожу восвояси

в белый бред, в жёлтый дым,

на тифозную койку –

Бах,

Моцарт,

Бетховен,

Босх,

Джотто,

Рублёв,

Микеланджело,

Гойя…

***

Звенят хором

новорождённые.

Все – Иисусы.

***

Возвращаюсь в дом –

ветер, дождь. Забыл

зачем выходил.

***

Напалмом слизало

солнце небо.

Пепел ветра.

А с другой стороны

Волхвы навалили немало.

Чего ему не хватало?

***

В лесу тропинка.

Строчит строчку

дятел.

***

Ночь в небе.

Звёзды в небе.

А там – что?

Поэту

Утро выкрасит нежным светом

дворик, лавку, лужайку роз,

недокуренной сигареты

запах груб, как вопрос.

Мир звенит, как сонета струна,

день стоит, как порожняя память.

Чистый воздух колеблет сосна,

и ещё никого не распяли.

На коленях пригорка дыши,

слушай сна тростниковою ложь.

Белый ангел из жёлтой машины

улыбается: «Аве бомж!».

***

Смог над Лондоном,

копоть над Парижем,

над Шанхаем

сажи пелена.

Хоть и Бог я, -

ни хрена не вижу,

и в очках

не вижу ни хрена.

***

Он любил всех

без исключения.

Не поверили.

Он любил всех

одной страстью.

Не приняли.

Он любил всех

без усилия.

Не простили.

***

Постепенно отбрасываю лишнее:

кости, зубы, волосы,

желудок, женщину…

Маньеризм

Два ангела богоподобных

и женщина, что без греха,

и грудь колышется слегка,

волов упитанные морды,

волхвов сияющее золото,

открытый рот у пастуха,

стоят одетые и голые…

И длинношеяя Мадонна,

по сути, тоже неплоха.

***

Ему хватало

власти, крови, сапог и

военного френча.

***

Младенец, распятый

на коленях, спит.

Ещё не время.

Первое чудо

Красное вино

в узкогорлых кувшинах.

Праздник в Кане.

***

Я дал тебе век,

а ты просишь день,

который вечность.

Январь

На лавке.

Ничего не трогаю.

Хочу гречки или хлеба.

Борода косматая бога

свисает с неба.

В виде снега.

***

Мне хорошо.

Подо мной никого – земля,

надо мной никого – небо,

правда, иногда наклоняется надо мной

красно-синяя, тщательно выбритая

физиономия полицейского,

пахнущая утренней яичницей и кофе.

Но мы давно знакомы и я

откупаюсь дежурной улыбкой,

и она (физиономия) растворяется в ней (улыбке).

Мне хорошо.

Молитва

За белую хату.

За дымку простора.

За бурьян у забора.

***

Гроза разрывает

полотно неба.

Бегут деревья.

***

Весна. Прибывают

на сезонную жизнь

жуки, осы, пчёлы.

***

А сотворив,

отвечай за меня

и береги дважды.

***

Пустые места в ноябре –

недописанные письма,

недостроенные гнёзда.

***

Задницы Граций Рубенса

не менее загадочны,

чем улыбка Джоконды.

***

Фонарики солнца

ищут в саду

опавшие яблоки.

***

В полуосвещённой

прихожей висит

пальто-человек.

Кивни головой,

проходя, но

не вступай в разговор.

***

Дождь. Туман. Ветер

переворачивает

страницу. Вечер.

***

Проявляются

дом, дерево, дорога,

сырое небо.

***

Полный кувшин воды.

Целый день свет.

Вся голова в радости.

***

Если бы я знал,

я бы написал

одно слово.

***

Улыбка

рисует по облаку

бороду бога.

***

Дорога.

Ни новая, ни старая –

на все времена.

***

Звенит ручей –

чей? чей? –

всечейный.

***

Кудрявый лес.

Таможенник Руссо.

Смешные львы

и голубые птицы.

Я сплю. Ты спишь.

Пусть наш волшебный сон

земле после большой войны

приснится.

***

Живу и после

тридцати трёх. Может,

со второй, с третьей попытки?

***

Не да Винчи, не

Рафаэль, не Микеланджело.

Кто тот, у кого не было заказов?

***

Бабочка с цветка

собирает пыль –

рисовать лето.

***

Всю ночь стрекочет пулемёт,

и пуля жжёт, и мина мнёт.

А днём выходим из могил

смотреть, как изменился мир.

Мой друг, я в Марьинке жил-был.

***

Если человек

улыбается, значит

солнце уже взошло.

***

Мерещится Басё.

Слышится игра

сямисэна.

***

Женщины зачем

суетятся, бегают,

прыгают, скачут?

***

Писали

подобное. Пишем

правдоподобное.

***

Такое быстрое время,

что не видно

лиц, глаз.

***

Что важнее строчки?

только половина

строчки.

***

Первые следы

по утреннему снегу

дороги в город.

***

Микеланджело, Блейк пишут

Сотворение Мира. Лао-Цзы

вспоминает Конец Бытия.

***

Через эпохи.

Он говорит:

твоя жизнь – сон.

Он говорит: твоя жизнь – пробуждение.

Я говорю:

мне хорошо с женщиной,