Спираль времени. Книга 2

Бережное отношение к людям, забота о них — естественное свойство человека высокоорганизованного общества. У пришельцев эти черты были развиты в очень большой степени, являлись их второй натурой. Вынужденные отказать Рени в его просьбе, они мучились сомнениями в правильности своего поступка. Рени был ближе им, пришельцы любили его больше, чем Ладу, которую почти не знали, но их беспокойство о её судьбе было нисколько не меньше, чем о судьбе Рени.

Стремление попасть в мир будущего из простого любопытства — было глубоко чуждо пришельцам. Они понимали, что ничего, кроме тяжелых моральных переживаний, такое проникновение не сулит. И сами они решились на этот шаг только в силу непреодолимых препятствий, неожиданно вставших на их пути, казалось бы обдуманном до мельчайших деталей.

В ошибке, поставившей их в такое положение, они не винили никого, — то, что случилось, нельзя было предвидеть, но, покорившись своей участи, не хотели ставить других в подобное же положение.

Рени присоединился к ним случайно. Так произошло, и ничего нельзя было изменить. Его судьба до некоторой степени была аналогична их собственной: как его, так и их на дорогу времени толкнули обстоятельства, от них не зависящие. С Ладой всё обстояло совсем иначе. Уйти в будущее она могла только добровольно, побуждаемая любовью, но не сознающая последствий такого поступка для себя самой. Если у Рени возникал вопрос — что будет в том случае, если любовь угаснет, то для Лады потеря любви означала бы полное крушение жизни, так как найти место в будущем, в чуждой ей эпохе, она не сможет в силу природной ограниченности своего ума. Но даже и в том случае, если любовь сохранится до конца жизни, Лада, по понятиям пришельцев, будет глубоко несчастна. Они не могли себе представить жизни, единственным интересом которой служила бы любовь.

И все же они мучились сомнениями. Настолько, что решились даже нарушить наложенный на себя запрет и, затеяв специально подготовленный разговор с Ладой, подслушали её мысли, вызванные этим разговором.

Сама того не зная, Лада решила свою судьбу, укрепив пришельцев в решении не брать её с собой.

— Мы не имеем права из любви к одному человеку делать несчастным другого, — сказали они друг другу.

Вопрос был решен окончательно, и Рени был предоставлен его судьбе, которую он сам для себя выбрал.

Он ни о чем не подозревал, — разговор с Ладой произошел без него, и пришельцы не считали нужным рассказывать о нем Рени. Но, несмотря на то, что отказ пришельцев казался ему поспешным, неоправданным и немного эгоистичным, Рени их не обвинял. Его уважение к уму и опыту его учителей было безгранично, и, не понимая до конца, он верил в правильность их поступков.

Люди, в дружеских чувствах которых он не сомневался, отказались взять с собой Ладу. Значит, он сам должен остаться с ней! Это решение казалось Рени единственно возможным.

И его жизнь, так недавно неразрывно связанная с жизнью пришельцев, отдалилась от них, пошла своим путем, как это было до первого появления пришельцев в стране Моора. Но жизнь совсем иная.

И никто не подозревал, как близок час сурового испытания.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ПОСОЛ ВЕЛИКОГО НАГАНА

Солнце только что взошло, но за облачной дымкой, скопившейся на восточном горизонте, его еще не было видно. Свежий ветер колыхал волны тумана, медленно начинавшего рассеиваться. Место было сырое, — сказывалась близость большой реки.

В курене все спали, кроме часовых, попарно стоявших вне круга телег и повозок, сплошным кольцом ограждавших курень. Только в одном месте это кольцо не было замкнуто, образуя вход, обращённый на восток, то есть в сторону, противоположную той, откуда мог появиться враг. В этом месте часовых было трое.

Там же, за границей куреня, то в одном, то в другом месте маячила фигура одинокого всадника. Ноги лошади тонули в тумане, и казалось, что плывет неведомая лодка с лошадиной головой на носу.

Было прохладно

Джелаль поеживался, с трудом отгоняя сонную одурь. Спать хотелось неимоверно. Но начальнику караула нельзя даже дремать в седле. Ему доверена безопасность куреня и самого Субудая. Он должен за всем следить, всё видеть. Нойон прикажет сломать спину задремавшему начальнику. Сон смерти подобен!

Всю ночь Джелаль был бодр, только теперь, под утро, ломила усталость. Спешиться, походить по земле! Но и этого нельзя. Всё время в седле, всё время наготове, чтобы в любую минуту оказаться в любой точке огромного круга.

Часовые в лучшем положении: им разрешается присесть на землю. Этим правом они не пользуются из-за тумана. Но дремать можно и стоя. Джелаль зорко следит, чтобы этого не случилось. Двоих он уже угостил ударом камчи.

Недавний нукер Гемибека возвысился за это время. Теперь он военачальник, хотя ещё и небольшой. Но всё приходит в своё время. Начало военной карьеры положено, — это немало. Честолюбивые мечты сбываются.