Спиральная динамика. Управляя ценностями, лидерством и изменениями в XXI веке

Быстрее, чем летящая пуля, вы перемещаетесь в нью-йоркский район Южный Бронкс и оказываетесь в вагоне метрополитена. Бы стоите в грязном, расписанном граффити вагоне лицом к лицу с безжалостным, на первый взгляд, ребёнком улицы. От холодного, пронизывающего, пристального взгляда юного хулигана у вас мороз по коже. Вместо того чтобы вести себя развязно как мачо, вы держитесь поближе к своему спасительному ковру, задавая вопрос. «Не твоё собачье дело», — усмехается парень, постоянно высматривая, есть ли у вас что-нибудь ценное и пытаясь убедиться, не являетесь ли вы переодетым полицейским или осведомителем «Зелёных драконов», ужасной банды из престижной части города. По всей видимости, вы не представляете опасности и вас пет смысла грабить, поэтому парень говорит: «Хорошо, раз уж ты спросил, я тебе отвечу. Но ты, типа, слушай внимательно, понял? Жизнь — отстой. Ты должен беречь свой зад, потому что никто кроме тебя это делать не будет. Воруют все, и у всех есть цепа. Если ты чего-то хочешь, ты должен взять это сам. Ты, может, завтра сдохнешь, так что — сейчас или никогда. Каждый, кто тебя достаёт, заплатит за это. Вот такие дела. А кто говорит что другое, тот дурак. Всё, чего я хочу от других людей, это уважение». «Благодарю вас, сэр», — говорите вы и с облегчением выдыхаете, когда спасительный ковёр-самолёт уносит вас прочь. Теперь у вас есть ещё один цМем. Мир этого паренька удручает, однако он приспособился к нему. А вы смогли бы? Как бы то ни было, вы испытываете душевный подъём, слыша звуки бравурного марша и пролетая над рекой Гудзон в направлении легендарного плаца Вест-Пойнта, военной академии США.

Кадет из Вест-Пойнта

Вы планируете вниз перед аккуратными, подтянутыми, ясноглазыми курсантами-первогодками академии, стоящими перед памятником генералу Дугласу Макартуру неподалёку от знаменитого плаца Вест-Пойнта. После того как вы прочитали выгравированную на камне цитату «Долг, честь, отечество», вы задаёте свой вопрос. Ответ кадета полон уверенности и убеждённости: «Есть призвание, превосходящее по своей важности всё остальное. Это выгравировано на этом мраморе. Это моя религия. Я узнал об этом от моих родителей. Это часть нашего национального наследия. И я дал клятву защищать эти идеалы и флаг, который их олицетворяет. Я готов умереть за эти священные принципы. Только таким образом мы можем гарантировать сохранение нашего образа жизни для будущих поколений. Это Господня воля — то, что мы распространяем свободу и демократию на всей Земле». Кадет быстро отдаёт салют и уходит, оставляя вам свой цМем. А вы сохраняете его в своей памяти.

«Какая преданность» — думаете вы про себя, размышляя о том, куда приведёт вас ваша странная одиссея. Волшебный ковёр-самолёт выбирает курс через Северный полюс в сторону Сингапура. Пролетая над деревнями эскимосов в Арктике, вы вновь вспоминаете о сангоме и уличном парне — насколько же сильно различаются картины мира! Ваша задумчивость обрывается, когда ковёр сгружает вас прямо перед входом в отель «Раффлз»[23]. В тот момент когда вы приземляетесь, азиатский яппи выходит из своего BMW и передаёт ключи служащему гостиницы. Этот человек и есть ваш следующий собеседник.

Предприниматель

Элегантно одетый предприниматель, потягивающий в баре скотч 20-летней выдержки, даёт совершенно другой ответ на ваш вопрос. «С моей точки зрения, — отвечает он, — моё будущее в моих руках. Жизнь бросает нам вызов — мы должны выиграть самые большие и самые красивые жемчужины, затем продать их и вырастить ещё более крупные. Знаете, в могилу с собой всё не заберёшь. Мы должны наслаждаться лучшим из того, что жизнь может предложить, потому что, возможно, это всё, что у нас есть. Я усердно трудился и знаю, как можно хорошо играть в эту игру. Риски существуют всегда, но именно они заставляют игроков оставаться в игре. А теперь извините меня, я должен ответить на звонок из моего гонконгского офиса. Всего вам хорошего, и я желаю вам процветания и удачи в вашем путешествии».

Скотч допит, у вас в руках очередной цМем, и вы вновь садитесь па свой ковёр. Очевидно, есть что-то англофильское в том, что вы покидаете «Раффлз»[24] и направляетесь прямиком в Лондон. Пролетая над Ближним Востоком, вы размышляете о том, каким бы мог стать уличный парень, будь у него нефтяные деньги, и о том, насколько похоже прямолинейное мышление кадета из Вест-Пойнта на убеждения арабских мулл, при всём их кажущемся различии.

Активистка