Спиральное море

   — Начнем с присоединения территорий. Если мы сейчас договоримся — империя, в моем лице, готова передать вам сектор Пандемоса. Это около десятка обитаемых планет — не миллиардников, но вполне обжитых. Что касается архипелага Неймана, то я предлагаю объявить его открытой зоной. Там сейчас все разрушено, и его повторное освоение Византии, в ее нынешнем состоянии, просто не потянуть. По крайней мере, в одиночку. Если вы туда вложитесь, можно будет обсуждать следующие шаги. По-моему, никакая война не дала бы вам больше, чем предлагаю сейчас я. Да вы больше и не сможете сразу ассимилировать, расширяться ведь тоже нужно с умом... Посмотрите на карты, свяжитесь со своими аналитиками. Думаю, они это все подтвердят.

   Мятлев кивнул.

   — Думаю, да. Подтвердят. Но ведь это не все ваши условия?

   — Нет, не все. Мне нужно участие вашего флота в ударе по общему врагу. По Гондване. Точнее, по Токугаве — как вы знаете, это их столичная планета.

   — М-м, — сказал Мятлев. — А какие у нас причины в этом участвовать?

   Велизарий был невозмутим.

   — Можете цинично рассматривать это как плату. Даже если вы потеряете какие-то из кораблей, такая плата все равно, я думаю, не будет слишком большой. Как обойтись с этой войной в пропагандистском плане — ваше дело. Если же вы лично хотите понять, зачем все это нужно — я скажу следующее. Социальная система Гондванской империи — одна из самых страшных, какие только были в истории человечества. Пока мы разговариваем, ваша разведка уже получила на эту тему подробные доклады. Все материалы там проверяемы, преувеличивать что-то не было нужды... Вас — да, и нас тоже — это могло не волновать, пока они были изолированы. Или даже пока они вели локальную войну на рубежах, как было почти все время. Но дело в том, что эпоха локальной войны кончилась. Управляющий центр Гондваны принял решение о наступлении галактического масштаба, с целью захвата уже не периферийных систем, а планет-миллиардников. Захвата или уничтожения... То, что случилось на Карфагене, было первым шагом этого наступления: надеюсь, вы понимаете, что такое доказательство не подделать. И это грозит всем. Не надо думать, что они сожрут Византию, а перед Альянсом остановятся. Не остановятся... Именно сейчас нам очень повезло: на нашу сторону перешел один из их лучших адмиралов, взяв с собой значительную часть своего флота. Это буквально чудо. Гондвана такого не ожидала, поэтому у нас — совершенно внезапно! — появилось перед ними преимущество. Стратегическое. Но оно продержится очень недолго...

   Слушавшие разговор офицеры замерли.

   Алексей напомнил себе, что президент и император видят сейчас друг друга лицом к лицу. Как будто сидят за столиком. Ему было страшно представить, сколько энергии стоило поддержание на дальней связи канала такой мощности. Он никогда о подобном даже не слышал.

   Лицо Мятлева стало очень напряженным. Куда делась мягкость...

   — Если я предоставлю вам корабли, вы готовы подписать протокол о передаче территорий сразу же, как только мы встретимся?

   — Если вы передадите корабли прямо сейчас?.. — Велизарий сощурился. — Да. Готов. Безусловно, готов. Потому что к моменту нашей встречи все уже будет решено.

   — Солдаты Византии! Вы все уже знаете, что произошло. Нас хотели уничтожить. И это почти удалось. Я не знаю, как мы будем жить дальше. Но я уверен в одном: мы выживем. Мы подумаем о будущем, когда кончится война. А сейчас мы должны сделать все, чтобы ее закончить. Я знаю: мы потеряли невероятно много. Но мы живы. И у нас есть корабли. И мы можем нацелить эти корабли на тех, кто виноват во всем, что с нами случилось. Воины! Вы идете со мной?

   Лицо Велизария смотрело в этот момент со всех экранов, установленных в бесчисленных помещениях византийских кораблей.

   И никакая система связи не передала бы прокатившийся после его слов по флоту вопль десятков тысяч глоток:

   — Да здравствует император!!!

Глава 17 Конец войны

   "Надейся только на своих друзей и на свое оружие. Друзья тебе помогут, оружие тебя защитит".

   Георгий давно знал об этой надписи, хотя никогда не видел того оружия, к которому она относилась.

   Сейчас этот пистолет у Ники. А Ника — на Карфагене. Черная, вытянувшаяся и все-таки красивая.

   Она не была потрясена смертью Андроника. По крайней мере, не показала этого. И изменения в ней... да. Они начались уже потом, постепенно...

   Только бы не со мной, отчаянно подумал Георгий. Только бы со мной не случилось — как с ним... Слава всем богам, что я не успел к себе никого привязать.

   Пока что — не успел.

   А ведь очень хотелось.

   Он проверил, заперта ли изнутри каюта, и вернулся к предмету на столике.

   Короткоствольный револьвер. Оружие ближней самообороны. Примерно такие на Земле когда-то называли "бульдогами".

   Не роскошь, конечно. Андронику с личным оружием повезло больше.

   "...оружие тебя защитит..."

   Увы.

   Но для чего-то оно, во всяком случае, сгодится.

   Георгий взял револьвер в руку, пока только примериваясь, и тут загудел дверной сигнал.

   Не открыть было нельзя.