СПИРИТ

Маг вставил колбу в слот, и внутри инкубатора для твари открылся путь. То, что называли Генезисом, понимало, что это не свобода, а скорее намёк на возможную свободу. Существо ещё мгновение взирало своим единственным глазом на Т-пятого, а потом, сделав выбор, плюнуло зелёной жижей в отверстие.

В пробирке зашевелилось нечто, тут же слизывая любые намёки на бактериальный микромир доступного ему нового пространства. Но маг повёл ладонью, и сосуд запаялся, запечатывая сущность внутри. В пробирке, что была не больше коммуникатора, ютилась тварь, пойманная в одном из уничтоженных Тирипсом миров. Продана магу она была очень задорого, через те же Блэк Мирроры. Это оружие заставляло всю группу Тирипс считаться с его мнением, бояться его, бояться по праву.

“Я — великий маг!” — произнёс он в своём сознании. — “И если мне уготована смерть, то я захвачу с собой весь этот мир! Но пока для тебя не пришло время”, — маг погладил свой карман с пробиркой и, подойдя к зеркалу, всмотрелся в свои глаза, которые вдруг стали чернее ночи. — Тирипс! Иди сюда, Унган Ап двести тридцать шестой! — произнёс Тэшка.

Отражение дёрнулось, улыбнувшись оскалом, состоящим из гнилых зубов. Т-пятого передёрнуло — он, в отличие от отражения, всегда следил за полостью своего рта.

— Я сам пока не могу, ты же знаешь, — завибрировало ростовое зеркало.

— Знаю, — кивнул Т-пятый, накладывая на свою ладонь “исказитель” — одноразовый усилитель мощности мага аж в три раза, но и этого было бы недостаточно, чтобы ходить через миры, однако вполне хватало, чтобы притянуть сюда свою параллельную копию, с её желания конечно.

Маг протянул руку, будто хотел поздороваться с отражением, надеясь на чёрное любопытство своего двойника из параллельного мира. Он призывал его не случайно. Унган Ап двести тридцать шестой был самой дрянной по характеру личностью, с которой ему, земному Унгану, доводилось общаться. Но сейчас лишь это способно было сбить волчий компас со следа.

Т-пятый шёл ва-банк. Призывы двойников за всю историю пользования Блэк Миррорами никому ничем хорошим никогда не грозили, как и взращивание Генезисов.

Линия Чака

Стрелка магического компаса, до этого момента чётко указывающая направление, начала дрожать с каждой минутой всё амплитуднее, и казалось, что, чем ближе они подлетают к жилищу чёрного мага, тем более бесится и шалит прибор.

— Антимагия? — предположила Эйни.

— Не думаю, это же кровь. Разве что у Т-пятого появилось второе сердце, — покачал головой Чак.

— У меня как раз два меча! — улыбнулся Мяч.

Особняк, координаты которого Эйни вычислила в самом начале их пути, находился прямо перед ними, а стрелка продолжала дёргаться, то чётко указывая на двухэтажный дом, обнесённый забором, то уходя куда-то в направлении Дрим Сити.

— Тири-и-и-и-и-пс! — прогремело пространство, наполняя воздух вокруг машины вязкой чернотой.

Жуткий животный страх обуял всех, кто находился внутри. Страх, сподвигающий прямо сейчас на полном ходу взять и выпрыгнуть с высоты, не сбавляя скорость.

Мяча затрясло, он, как оказалось, из троих был самый уязвимый к такого рода атакам. Лапы кота дёрнули дверную ручку и, был бы это гражданский флай-кар, то белошёрстый уже летел бы вниз с двухсотметровой высоты на скорости под сто километров в час. Эйни и Чак лишь помотали головами — чёрная магия ошпарила их души, но не пробила ни волю мага, ни здравый смысл лисодевочки, но вот Мяча оно зацепило знатно. Кот ломился в бронестекло. Удар за ударом с упорством бойца он толкал дверь передними и задними лапами, разрывая когтями обшивку салона.

— Сбросить скорость, резко вниз! — прокричал Чак. — Спирит!

Его душа выделилась из тела. Всё, что было вокруг, было чёрной магией, будто кто-то злой распростёр свои руки, пытаясь сдавить их машину в стальных тисках когтистых ладоней. Он был силён, он был одиннадцатого ранга!

“Откуда, как? Почему Самалит не предупредила их о том, что Т-пятый настолько силён?”

Но думать было поздно, и Чак выдохнул из своего сердца свет. Свет, убирающий путы, что тянулись к нему и Эйни, что окутывали белую голову Мяча.

Машина сбавляла скорость и снижала высоту. Конвульсии кота на заднем сидении утихали. Эйни привела в готовность свой автомат, а Чак продолжал светить душой, чтобы, не дай бог, чёрная паническая волна не настигла их вновь. И она ударила, упёршись в свет, пробираясь сквозь него своими щупальцами, обжигаясь, сгорая, источая вонь, словно жгут волосы или ногти.

Чак сдержал напор, хотя это было и тяжело.

— Спирит! — воскликнули Эйни и Мяч.

Двери машины разблокировались, и они выпрыгнули в темноту, переключая шлема на тепловизоры.

Особняк стоял прямо напротив, погружённый в мистическую темноту, и где-то внутри был враг.

— Ом намах Шивая! — разогнался Мяч, влетая в калитку забора и выбивая дверь, запиравшуюся на замок, с корнями.

— Как работаем?! — крикнула ему вслед Эйни.

— Я просто зарежу его в его же доме! — отмахнулся Мяч.

— В дом нельзя! — прокричала девушка, сверившись со здравым смыслом.

— Согласен! — подтвердил Чак.

То, что давило их, находилось где-то внизу.