Спиритический сеанс

Проклятие. Таня сконфуженно поморщилась. Данстон — трусливый подонок! После последнего разговора он понял, что она сомневается, и решил убрать ее с дороги, чтобы сотрудница не написала статью и, соответственно, не продала ее в конкурирующий журнал.

— Прости, — искренне попросила она. — Я не хотела ранить тебя.

— Ранить меня? — То, с каким высокомерием женщина посмотрела на журналистку, дало последней надежду, что Рианнон отделалась малой кровью от ее предательства. — Да я взбешена. Ты гнилой паразит-короед, которая обманом проникла в мой дом, чтобы растоптать меня. Да я придушу тебя, едва мои руки коснутся твоей шеи!

— Знаю, как это выглядит, — попыталась оправдаться Таня. — Но когда я решила вести журналистское расследование, не была знакома с тобой и подозревала, что ты типичная шарлатанка.

— Вот как? И что, твое мнение изменилось? — язвительно спросила Рианнон.

— Кардинально, — ответила девушка, а потом досадно полоснула рукой по воздуху. — Ты же знаешь, что я не верила ни в каких приведений, когда пришла сюда! — прокричала она. — И, тем не менее, ты взяла меня на работу. Так почему сейчас удивляешься, что мне понадобилось время поверить в это.

— О, так это я, значит, во всем сама виновата, раз решила принять тебя на работу?!

— Я не это имела в виду. Не коверкай мои слова!

— А ты не ври!

— Я говорю правду. Я действительно не хотела тебе верить, даже те сотни раз, когда ты демонстрировала свое мастерство. Но история с отцом… изменила все. Я приношу свои искренние извинения. Эта статья не увидит свет, клянусь. Появится совсем другая, где ты будешь героем. Дай мне только время, помоги разобраться со всем, что здесь происходит.

По лицу медиума растянулась деланная улыбка.

— Как мило, — с сарказмом пропела Рианнон. — Не получилось нажиться на моей славе, так ты решила изобразить из себя детектива. Но ничего не выйдет — твой работодатель уволил тебя, ты больше не нужна этой газетенке.

— И нисколько не жалею.

— И отсюда ты тоже уволена! Убирайся ко всем чертям.

— Подожди. Дай мне все объяснить. Дай помочь тебе.

— Мне не нужна твоя гребаная помощь. У меня все в порядке.

— Тогда какого хрена ты бухаешь беспробудно, лижешь кокс и куришь марихуану? Думаешь, я не чувствую запаха? Все только и талдычат о твоей великой потере, но никто не хочет сказать правду, предлагая самой догадаться.

Глаза женщины заволокло такой болью, что девушка обругала свой длинный язык. Но Рианнон моргнула и снова прожгла помощницу огнем гнева.

— Убирайся, — процедила она, не размыкая рта.

— Рианнон…

— Пошла вон!

Таня дернулась. Ее глаза лихорадочно забегали по комнате. Она испуганно глянула на начальницу, но та лишь подтвердила свои слова, ткнув указательным пальцем на дверь. Девушку охватила небывалая злоба.

— Хорошо! — заявила она и хлопнула по бокам. — Я уйду. Уйду. Только для начала выкину эту чертову штуку.

Она выбежала из комнаты и направилась к входной двери.

— Эй!

Озадаченная Рианнон последовала за ней.

Таня распахнула дверь и сорвала с крючка пожухлый запылившийся рождественский венок.

— Ты что творишь? — взвыла медиум.

— Отправляю его на помойку, где ему и место, — парировала Таня.

— У ну отдай!

Женщина вцепилась в острый край венка, пытаясь вырвать его из рук помощницы. Но у Тани не так легко можно было что-то отнять. Она потянула его на себя, то же сделала и Рианнон. Женщины стали с переменным успехом перетягивать венок на свою сторону. Затем вместе зачихали, когда пыль от рождественского украшения поднялась столбом и ударила им в носы.

— Этой дряни место на параше! Разве ты не видишь?

— Шесть лет провисел, и еще столько же провисит!

— Шесть лет? Да ты, видно, спятила?

Мадам Бланшар слегка покраснела, но быстро взяла себя в руки.

— Это неважно. Не смей брать то, что тебе не принадлежит.

— Он и тебе не принадлежит, — отпарировала Таня и все же вырвала венок из рук начальницы. — Тебе здесь, вообще, ничего не принадлежит, потому что ты добровольно отказалась от всего.

— Ничего подобного! — пыталась запротестовать женщина, но помощница перебила ее:

— Посмотри, на кого ты похожа! Тебе еще и сорока не исполнилось, а одеваешься и выглядишь, как старая бабка.

— Сорока? Мне тридцать пять!

— То-то и оно.

— И я нормально одеваюсь.

— Второй день подряд. А когда журналисты потеряют к тебе интерес, ты тоже его к себе потеряешь и опять превратишься в вонючую, пьяную размазню.

— Не твое собачье дело. Тоже мне шринк нашелся!

Бернард и Люсьен осторожно выглянули из-за угла и стали свидетелями интересной картины. Таня, подбоченившись, сердито глядела на хозяйку и отчитывала ее как школьницу. А Рианнон демонстративно заткнула уши пальцами и пела: «ля-ля-ля!».

Мужчины переглянулись.

— По второму каналу идет бейсбол, — предложил Люсьен.

Бернард отзывчиво кивнул, и оба скрылись за углом.

Вскоре до них из гостиной донеслись взбешенные вопли и грохот падающей мебели. Мужчины синхронно поморщились, но никто из них не потрудился встать с дивана.

— Ай, больно. Сука! Я же тебя по титькам не била!

— Ты мне клок волос вырвала, чучундра!

— Всего лишь прополола заросли.

— Графоманка!

— Ведьма!