Список черных дел

Я решила, что судьба советует начать с фотографий. Их было много, и отнюдь не все, слава богу, посвящены эротике. Передо мной лежало девятнадцать конвертиков, каждый из которых, судя по всему, посвящался конкретному человеку — в основном, мне неизвестному. Впрочем, кое-кого я узнала. Например, на четырех снимках фигурировал Андрей — тот самый бывший уголовник, который возил нас за город. На первом он сидел на скамейке в парке рядом с каким-то типом, на втором с тем же типом обедал в кафе, на третьем выпивал с отвратительным мордоворотом, а на последнем высовывал голову из двери здания, украшенного вывеской «Милиция», и затравленно озирался. Все фотографии отличала та же особенность, что и снимок, увиденный мною раньше, — удивительная живость и… недвусмысленность, что ли? Например, никто не усомнился бы, что Андрей вовсе не случайно подсел на скамеечку к постороннему человеку, а хорошо знаком с соседом и ведет с ним серьезную беседу. Ну и что? Что мне это дает? Да ничего, пожалуй.

Еще меньше толку оказалось в остальных конвертиках. Кстати, кадр со сладострастной блондинкой встречался сразу в двух — в обоих было по три различных изображения поразившей меня парочки, только в одном еще лежала фотография того же красавца с другой партнершей. Я решила, что дублирование объясняется тем, что интерес вызывает как он, так и она. Вот каждому и посвящена своя серия снимков. Господи, неужели у Софьи Александровны мания подглядывания? Нет, не может быть! Здесь должен присутствовать некий смысл, и мне надо его отыскать.

Впрочем, какой тайный смысл можно найти в огромном количестве снимков, запечатлевших разнообразных людей за работой или разговором? Я надеялась обнаружить еще хоть кого-нибудь из знакомых, однако, кроме жизнерадостного усача, пробудившего во мне смутные воспоминания, ничего не нашла. Усач, по-моему, был нимфоманом и трудоголиком. Он менял женщин, как перчатки, при этом даже не выключая компьютера, а также заинтересованно тряс различными документами, передавая их неизвестным мужчинам. Его конверт был самым толстым, если не считать очень большого пакета, предназначенного, видимо, для бандеролей и набитого не тематически, а разрозненно, всем подряд.

У меня зашел ум за разум, и я отложила фотографии в сторону. Глупо было начинать осмотр с них. Начать следует с дневника. Только имею ли я право его читать? Наверное, да — иначе Софья Александровна не передала бы его мне.

И я раскрыла тетрадку. Первая страница была озаглавлена «Хозяйство». Под этой не слишком-то интригующей надписью красовалась другая — «Зинаида Ивановна Грек». Ну, что-то, по крайней мере, понятно. Зинаида Ивановна — соседка, помогавшая по хозяйству. Дальше шел адрес, причем не ленинградский, а почему-то в Чебоксарах. Адрес некой Валентины Петровны Панкрашевой. Родственница, что ли? Да, точно, тут указано — дочь мужа от первого брака с Ириной Васильевной Грек, в девичестве Ванеевой. И что дальше?

Я перевернула страницу. Заголовок гласил — «Дача и автомобиль». Подзаголовок — «Андрей Михайлович Песков». Потом — еще два имени, с небольшими комментариями:

«Иван Петрович Фадеев, майор, колония.

Павел Сергеевич Нецветаев, капитан, 7-е отделение милиции».

И — совсем странное:

«Чушка от Серого, пивной ларек, Вознесенский 14».

Бред какой-то, честное слово! Вернее, то, что Андрей занимался дачей и возил Софью Александровну на автомобиле, чистая правда, однако при чем тут такие-то серые чушки — загадка природы. А тут еще пивные ларьки! Нет, посмотрю, что дальше, тогда, возможно, ситуация прояснится.

Она не прояснилась. Скорее наоборот. На следующем листе я прочла:

«Материальные проблемы. Фирма „Сириус“».

И все. Зато после шло самое загадочное. Как вам понравятся такие заглавия: «№ 1, № 2, № 3»? И так далее — до № 9. И под каждым заглавием — комментарий. Например, к № 1 —

«Анатолий Анатольевич Соболев.

Ирина Витальевна Соболева.

Валечка с мясной базы.

Трус. Не пережимать».

Я не стану утомлять вас остальными записями, но они были примерно в таком же роде. Если это — дневник, то я — персидская принцесса. А раз не дневник, то что же? И, самое главное, зачем оно передано мне?