Список черных дел

— Витя сказал бы, что в его обязанности данное действие не входит, и продемонстрировал бы должностную инструкцию, — язвительно возразил Михаил Григорьевич. — А вы, Надя, так безотказны по молодости лет.

— Надеюсь, что нет. Интересная у вас, наверное, работа? С людьми, да?

— У меня? Ха! Да скучнее я ничем в жизни не занимался. Был раньше инженером-радиотехником, такие схемы паял — вспомнить приятно. Только это никому теперь не нужно. Развалился мой завод — как там? «По винтикам, по кирпичикам». Оборона страны никого теперь не интересует. У нас ведь теперь в стране есть дела поважнее — купить да продать. Вот и корплю здесь. Езжу на склад смотреть на какие-то чертовы консервы, чуть ли ни банки пересчитываю. Стоило ли для этого получать высшее образование, потом всю жизнь повышать квалификацию и становиться хорошим специалистом?

Я неуверенно заметила:

— Но, может быть, все-таки можно найти место, где бы вам нравилась больше? Если здесь не нравится. Зачем мучиться?

— За деньги, — горько пояснил мне собеседник. — Я сюда устроился по большому блату, через родственников жены. Мне уже пятьдесят, я списан в тираж. А семью кормить надо. Двое детей. Сын врач, получает гроши, дочь вообще безработная. Внуки. Вот и держусь за свое место зубами. Язва обострилась. Даже жена говорит: «Увольняйся, проживем как-нибудь, нельзя ж тебе так мучиться». А как проживем?

Он вздохнул, я тоже. Да, у меня вот, например, прекрасная работа, однако зарплата оставляет желать лучшего. Не то, что семью не прокормишь, сам-то еле сводишь концы с концами. Времена настали тяжелые.

— А все эти фирмы, с которыми вы связаны… Может, среди них есть такая, где нужны специалисты вашего профиля? Конечно, не те фирмы, которые продуктами торгуют, а радиотехникой, например? — предположила я.

— Они торгуют, а не производят.

— Я видела в списке какое-то ЗАО при СПбМЗА. Похоже на аббревиатуру завода. Или нет?

— Да, закрытое акционерное общество при заводе. Продают лом цветных металлов. Разворовывают, небось, остатки своего завода! Микросхемы с драгметаллами списанные, еще кое-что. Несколько фирм у нас это покупают и как-то используют. Только это уже не моя головная боль. Хоть памятники пусть из них строят, хоть питаются ими, мне плевать!

Что ж, пусть немногое, но я у Михаила Григорьевича узнала. К тому же узнала его самого, и он вызвал у меня сочувствие. Теперь бы подкатиться к Олегу… В конце концов, если б он не был таким красавцем, я бы к нему обратилась, правда? Смешно избегать контактов с человеком лишь по той причине, что он поразительно хорош собой.

Олег как раз включил свой компьютер и с легкой улыбкой смотрел на экран. Я вытянула шею — ого, на экране-то моя овца!

— Милая овца, правда? — не упустила случая я.

— Да, — молниеносно погасил улыбку Олег.

— А вы ею кидались?

— Кидался? Это как?

Я продемонстрировала, как овцу можно поднять повыше и бросить. Она при этом ведет себя по-разному — иногда скачет, словно Лерочка на диване, а иногда ушибается и обиженно блеет. Олег заинтересовался и даже забыл, что ему следует опасаться агрессии с моей стороны.

— А я сижу и работаю со списками, — пожаловалась я. — Скучно. Вам-то хорошо, для вас за всеми этими названиями стоят конкретные люди. ЧП «Гамма»… Вот и начинаешь думать: почему гамма? Из Греции что-нибудь привозят, что ли?

— Господь с вами, Надя, какая Греция! Французское и датское мороженое мясо. Просто у людей бедная фантазия, вот в ход и идут буквы греческого алфавита.

— Или звезды.

— Именно, — засмеялся Олег. — По вашей логике, мы, как «Сириус», должны торговать звездной пылью?

— Вы нет, вы ведь вообще ничем не торгуете, правильно? А вот этот… АОЗТ «Эридан» — конечно, поставляет метеориты.

— Увы, такой прозаический предмет, как водка. Еще коньяк, кстати, греческий. Это должно быть для вас поприятней.

— Я водки не пью, а в коньяках не разбираюсь. Вот если б конфеты или шоколад… Впрочем, шоколад я предпочитаю наш. Фабрики Крупской.

Мой собеседник оживился:

— Вы совершенно правы. Вначале, как появились у нас все эти импортные батончики, я прямо обомлел. Красивые, разные!

— Ага, — не удержавшись, перебила я, — и начала я их пробовать. Начинка действительно бывает вкусная, зато так называемый шоколад…

— Именно! Шоколад в основном «так называемый». Да и наши новые фабрики гонят халтуру. Шоколад у них мягкий, как…

— Как кондитерская плитка, — подхватила я. — А он должен быть твердым. Раньше продавали шоколадный лом. Не плитками, а кусками. Так я об него однажды зуб сломала!

Мы оба мечтательно уставились вдаль при мысли о чудесном шоколаде, ломающем своим поклонникам зубы, и перешли к воспоминаниям о былых сортах конфет. То, что теперь выдается за «Белочку» — это ведь не «Белочка», а издевательство над людьми! Дело же не только в том, чтобы насовать в конфету орехов, важно еще…

— Обед, — мрачно сообщил нам кто-то. Мы неохотно отвлеклись.

— Обед, — повторил Витя. — И вообще, ты здесь в качестве программиста, а не гастронома.

Я пожала плечами: