Список для чтения

На какую-то долю секунды Мукеш будто взглянул на себя со стороны – и сам не поверил. Он обсуждал книги, словно и впрямь знал, о чем говорит, вел себя, как учитель английского или библиотекарь. Мукеш чувствовал, как распрямляется и становится на дюйм выше, по коже пробежали гордые мурашки.

– Не совсем. Мы обычно серфили, когда там солнечно, это очень красивое место, но если солнце спрячется, то становится ветрено и неприятно.

– Вот именно! Там есть и прекрасная сторона, и темная… как в «Ребекке».

Наконец он перешел к «Бегущему за ветром». Мукеш не знал, как описать его для Прии.

– Эта книга может оказаться немного грустной и слишком взрослой для тебя.

Прия покачала головой.

– Одна из моих подруг читала ее в школе. Она постарше меня, но я более опытный читатель, – небрежно бросила она.

– Ладно, так вот: это история двух друзей Амира и Хасана, они были как братья. – Мукеш указал на двух маленьких мальчиков на обложке. – Только Амир – из богатой семьи, а Хасан – нет, он сын слуги, который служит семье Амира.

Он взял в руки книгу. Притом что эта история так отличалась от его собственной истории, что-то в отношениях Амира и Хасана всегда напоминало его хорошего друга детства из Кении, Уманга. Они были похожи, но имели разное прошлое и будущее – Мукеш всегда знал, что у него есть возможности, а у Уманга их не было.

Он надеялся, что с Умангом все хорошо, тот был мальчиком с большим сердцем и ясным умом, не по годам мудрым. Мукеш очень любил играть с Умангом, с ним он мог всегда быть самим собой. «Две горошины в стручке» – всегда говорила о них по-английски его мать.

Когда они стали подростками, их пути разошлись, но они по-прежнему видели друг друга на пляже. Мукеш уже много лет не вспоминал об Уманге, вплоть до прочтения «Бегущего за ветром».

– Когда я был мальчиком, у меня был лучший друг, – начал Мукеш, не совсем понимая, как сформулировать это так, чтобы не выглядеть негодяем. Он заметил, что миссис Дэнверс перестала жевать свой рогалик и наблюдала за ним. – Он хотел проводить время со мной, но однажды я не пустил Уманга в дом, потому что не было настроения для игр, я хотел просто побыть один. Мой друг просто пришел за общением, тишиной и покоем и, вероятно, чтобы отведать досу[45] моей мамы, все в нашей деревне их обожали.

– Они были такие же вкусные, как у нашей бабушки?

– Ты знаешь, на самом деле моя мама дала этот рецепт твоей бабушке! Я совершал и другие поступки, которыми нельзя гордиться, теперь, оглядываясь назад, понимаю, каким ужасным другом был Умангу, играл с ним, только когда хотелось мне. Когда старшие ребята звали меня играть, я бросал Уманга, не желая, чтобы те мальчишки знали, что мы лучшие друзья, переживая о том, что они подумают. Мы были из разных семей, понимаешь?

Он глубоко вздохнул. Какой бы смысл извлек Аттикус из этой истории? Быть добрым к людям, особенно к тем, которых ты любишь, потому что никогда не знаешь, каково это быть в чужой шкуре, пока однажды в ней не окажешься. А к тому времени зачастую бывает уже поздно что-то менять.

– Да, – Мукеш опять постучал пальцами по книге, – повремени с этой книгой, пока не станешь чуточку взрослее.

– Хорошо, деда, если ты так говоришь…

Неожиданно рядом с ними за столом оказалась Наина. Она вернулась к нему на кратчайший миг. Ее лицо светилось от возбуждения, а улыбка сияла. Сегодняшний день был важной вехой, и он с нетерпением ждал возможности рассказать Алейше, какое полезное дело он сделал.

Список для чтения. Индира. 2017

Индира стояла возле библиотеки, всматриваясь внутрь сквозь стеклянные двери; в руках у нее был список. Она посмотрела на него, словно ожидая указаний. Сегодня утром дочь ее соседки бросила ей в почтовый ящик записку:

Дорогая Индира, я хочу вам сообщить, что моя мать Линда переезжает из Уэмбли жить ко мне. Мы очень этого хотим. Ее память уже не та, что прежде, и мы чувствуем, что настало время переселить ее поближе к нам. Пожалуйста, будьте на связи.

С наилучшими пожеланиями,

Оливия.

Линда была соседкой Индиры последние двадцать лет. Они не были лучшими подругами, но общались почти каждый день, в десять утра, когда обе по несколько минут сидели в саду, прежде чем перейти к другим повседневным занятиям, хотя обе были не слишком загружены делами. Но сегодня Индира поняла разницу. У Линды все равно будет с кем пообщаться, она не останется одна. А у Индиры… никого не было. Ее дочь Майя жила в Австралии, они виделись с ней раз в несколько лет. Ни разу Майя и ее муж не предложили ей переехать к ним. Она снова перечитала письмо Оливии – один, два, три раза, потом сложила его, вновь разложила – и так несколько раз.