Список гостей

Мне немного стыдно, потому что я и правда так подумала. Но когда я рассматриваю ее чуть внимательнее, то замечаю, что одно ухо проколото четыре раза, а на запястье из-за рукава выглядывает татуировка. Может, у нее есть другая сторона. Ханна делает еще одну глубокую затяжку.

— Боже, как приятно. Когда бросила, то считала, что в конце концов забуду этот вкус и не буду о нем вспоминать. — Она громко и искренне смеется. — Ага, размечталась.

После этого Ханна выдыхает идеальное колечко из дыма. Несмотря ни на что, меня это впечатляет. Каллум как-то пытался так сделать, но у него так и не получилось.

— Так ты поступила в универ, да? — спрашивает она.

— Да, — отвечаю я.

— Какой?

— В Эксетере.

— Он же вроде хороший?

— Ну да, — пожимаю я плечами. — Пожалуй.

— А я не поступала, — говорит Ханна. — И никто в моей семье не ходил в универ, — она прокашливается. — Кроме моей сестры Элис.

Я и не знаю, что на это сказать. В моем окружении все поступали в университет. Даже мама ходила на актерские курсы.

— Элис всегда была умнее всех, — продолжает Ханна. — А я в нашей семье была самой взбалмошной, представь себе. Мы обе ходили в отстойную школу, но Элис закончила на отлично, — она стряхивает с сигареты пепел. — Прости, я знаю, что достаю. Просто последнее время часто о ней думаю.

Я замечаю, как меняется ее выражение лица. Но мне кажется, что раз мы совсем не знакомы, я не могу ее об этом спросить.

— Ну да ладно, — меняет тему Ханна. — Тебе нравится в Эксетере?

— Я туда больше не хожу, — отвечаю я. — Я бросила.

Не знаю, почему это сказала. Было бы намного проще подыграть и притвориться, что я все еще там учусь. Но я внезапно почувствовала, что не хочу ей врать.

— Правда? — хмурится Ханна. — Так тебе там не понравилось?

— Нет, — говорю я. — Просто… у меня был парень. И он меня бросил.

Боже, как жалко это звучит.

— Видимо, он та еще скотина, — замечает Ханна. — Если ты бросила из-за него универ.

Когда я думаю обо всем, что произошло за последний год, в голове одновременно сгущается туман и куда-то исчезают все мысли, и я не могу мыслить здраво и разложить все по полочкам. Это абсолютно нелепо, особенно сейчас, когда я, наоборот, пытаюсь собраться. Думаю, не рассказав всех подробностей, это невозможно объяснить. Поэтому я лишь пожимаю плечами и говорю:

— Пожалуй, он был моим первым настоящим парнем.

«Настоящим» — значит кем-то больше, чем просто интрижка на маленьких вечеринках. Но этого я Ханне не скажу.

— И ты его любила, — добавляет она.

Это не вопрос, так что мне необязательно отвечать, но я все равно киваю.

— Да, — говорю я тихим и хриплым голосом. Я не верила в любовь с первого взгляда, пока не увидела Каллума на вечеринке первокурсников, этого парня с черными кудряшками и голубыми глазами. Он так чувственно мне улыбнулся, и я сразу решила, будто знаю его. Как будто нам суждено было найти друг друга и быть вместе.

Каллум первым сказал: «Я тебя люблю». А я так боялась показаться сволочью. Но в конце концов мне тоже пришлось это сказать, будто эта фраза рвалась из меня. Когда он меня бросил, то сказал, что всегда будет меня любить. Но это полнейшая чушь. Если ты любишь, то не делаешь все, чтобы ранить.

— Дело не только в том, что он меня бросил, — быстро продолжаю я. — А как бы… — я тоже делаю глубокую затяжку, мои руки трясутся. — Думаю, если бы Каллум меня не бросил, то всего остального не произошло бы.

— Всего остального? — спрашивает Ханна. Она садится на краешек скалы, явно заинтригованная.

Я не отвечаю. Пытаюсь придумать, как сменить тему, но не нахожу нужных слов. Но она и не давит. Между нами повисла длинная пауза, и мы просто сидели и курили.

— Черт! — вздрагивает через некоторое время Ханна. — Мне кажется, или уже сильно потемнело с тех пор, как мы тут сели?

— Наверное, солнце уже садится, — замечаю я.

Нам его отсюда не видно, потому что пещера выходит не в том направлении, но небо уже подернулось розовой пеленой.

— О боже, — говорит Ханна. — Нам нужно возвращаться к «Капризу». Чарли ненавидит опаздывать. Учительские замашки. Пожалуй, я могу еще десять минут попрятаться, но… — и она тушит сигарету.

— Иди, — отмахиваюсь я. — Это неважно.

Она прищуривается.

— А звучало так, будто важно.

— Нет, — заверяю ее я. — Честно.

Поверить не могу, что практически рассказала ей обо всем. Я никому об этом не говорила. Даже своим друзьям. Но это такое облегчение. Если рассказать, то назад уже не вернуть. И тогда мир об этом узнает: что я сделала.

Ифа. Свадебный организатор

Семь часов. В столовой все накрыто. Фредди позаботился о еде, так что у меня есть свободные полчаса. Я решаю сходить на кладбище. Там нужно заменить цветы, завтра точно будет не до этого.

Когда я выхожу, солнце только начинает садиться, расцвечивая воду огненными всполохами. От этого туман, охраняющий секреты болота, становится розовым. Это мое любимое время суток.

Наверху сидят гости: я слышу их плывущие вниз голоса, когда выхожу из «Каприза». Они звучат громко и немного невнятно — без сомнения, это «Гиннесс» постарался.

— Надо как следует отпраздновать.