Список гостей

Я должна быть в ярости. Так и есть. И все же я чувствую, как мое возмущение уже угасает. Потому что его руки на мне, двигаются вниз, от плеч к ладоням, и по моей коже пробегает первая дрожь желания. И потом, напоминаю себе я, не в моем стиле переживать из-за суеверия, что жених увидел свадебное платье — я никогда не верила в такие вещи.

— Тебе нельзя тут быть, — сердито говорю я. Но звучит это не так уж сурово.

— Посмотри на нас, — говорит Уилл, когда наши взгляды пересекаются в зеркале и он проводит пальцем по моей щеке. — Разве мы не прекрасно смотримся?

Он прав, мы хороши. Я, темноволосая и бледнокожая, и он, такой светлый и загорелый. Мы будем самой красивой парой. Не стану притворяться, это вызывает у меня восторг — представлять, как мы будем выглядеть в глазах окружающих и наших завтрашних гостей. Я думаю обо всех тех девушках, которые обзывали меня в школе толстой зубрилой (я поздно повзрослела), и злорадствую: Ну и кто смеется теперь?

Он кусает мое плечо. Низ живота наливается похотью. Я сдаюсь.

— Ты уже все сделала? — он смотрит на план через мое плечо.

— Нет, я пока не придумала, куда всех сажать, — говорю я.

Он молча осматривает листок, я чувствую его теплое дыхание на своей шее, потом на ключице. Вдыхаю запах лосьона после бритья, которым он пользуется: кедр и мох.

— А мы пригласили Пирса? — мягко спрашивает он. — Не помню, чтобы он был в списке.

Мне чудом удается не закатить глаза. Я писала все приглашения. Я уточняла список, все выбирала, узнавала адреса, покупала марки, отправила все до последнего. Уилл часто отсутствовал, занятый на съемках очередной серии. Время от времени он вспоминал о ком-то, кого забыл упомянуть. Думаю, что под конец он и впрямь тщательно просмотрел весь список, сказал, что хочет убедиться, никого ли мы не пропустили. Пирс получил приглашение после этого.

— Его тогда не было, — признаюсь я. — Но я встретила его жену в том клубе, «Грачо». Она спросила про свадьбу, и было бы ужасно неловко их не пригласить. И в любом случае, почему бы и нет?

Пирс — это продюсер шоу Уилла. Он хороший парень, и они с Уиллом вроде бы всегда ладили. Я не задумываясь отправила ему приглашение.

— Ладно, — соглашается Уилл. — Да, конечно, все логично.

Но в его голосе слышится напряжение. По какой-то причине ему это не понравилось.

— Слушай, дорогой, — говорю я, обвивая рукой его шею. — Я думала, ты обрадуешься, что они приедут. Им было приятно, что их позвали.

— Я не против, — осторожно замечает Уилл. — Я просто удивился, вот и все.

Он убирает руки с моей талии.

— Я ничуть не возражаю. На самом деле, это приятный сюрприз. Здорово, что они придут.

— Ладно. Хорошо. Тогда я посажу мужей напротив жен. Так нормально?

— Вечная дилемма, — произносит он с наигранной серьезностью.

— Боже, да я знаю… но людям действительно это важно.

— Ну, — говорит он, — если бы мы с тобой были гостями, я точно знаю, где бы хотел сидеть.

— Да неужели?

— Сбоку, чтобы я мог делать это… — Его руки опускаются вниз, задирают шелковую юбку и забираются под нее.

— Уилл, — сопротивляюсь я. — Шелк…

Его пальцы находят кружевной край моего белья.

— Уилл! — возмущаюсь я. — Какого черта ты…

Но потом его пальцы оказываются внутри меня и начинают двигаться, и тогда мне уже абсолютно не важно, что станет с шелком. Моя голова падает ему на грудь.

Это совсем на меня не похоже. Я не из тех девушек, кто обручается всего через несколько месяцев после знакомства… и выходит замуж. Но я не согласна, что это опрометчиво и импульсивно, как, уверена, думают многие. Совсем наоборот. Я точно знаю, чего хочу, и добиваюсь желаемого.

— Мы можем заняться этим прямо сейчас, — шепчет Уилл. — У нас ведь есть время, да?

Я пытаюсь ответить — нет — но когда его пальцы продолжают двигаться, я могу издать лишь долгий, протяжный стон.

С любым другим парнем, который успевал мне надоесть за несколько недель, и секс слишком быстро становился скучным, рутинным. С Уиллом я чувствую, будто мне никогда не будет достаточно — даже когда я удовлетворена больше, чем с любым другим любовником. И дело не только в том, что он такой красивый — хотя это объективно так. Корни этой ненасытности уходят гораздо глубже. Я чувствую, что хочу им обладать. Каждый половой акт — это попытка его присвоить, которая ни разу так и не увенчалась успехом, какая-то существенная часть всегда ускользает от меня, прячется где-то внутри него.

Это как-то связано с его славой? С тем, что как только ты становишься знаменитостью, то переходишь, в некотором смысле, в публичную собственность? Или это что-то другое, что-то более существенное в нем самом? Тайное и непознаваемое, скрытое от посторонних глаз?

Это неизбежно заставляет меня возвращаться мыслями к записке. Я не буду думать о ней.

Пальцы Уилла не останавливаются.

— Уилл, — нерешительно говорю я. — Кто угодно может войти.