Список моих грехов (СИ)

Я замерла рядом с родителями, чувствуя их безмолвную поддержку. Вероника скромно встала за моим плечом, и я даже не глядя могла себе представить выражение ее лица — ожидание чуда с распахнутыми глазами.

О, чудо удалось на славу! Потому что лицо удержать и мне-то удалось с трудом, а Ника просто тихо простонала так, чтобы услышала только я:

— Да не может быть…

Потому что личность ториди Эдеи была известна в империи, и ему не требовались представления.

Статный, пусть уже и не молодой мужчина, с посеребренными сединой волосами. Отличная фигура воина, строгий мундир без лишних изысков. Красив, бесспорно. Вот только холодные глаза и безэмоциональное лицо говорили о многом. И просто мне точно не будет.

Но сам мой будущий тай внезапно отошел в моих мыслях на второй план. Зрение, будто сузилось, полностью концентрируясь на тех, кто находился за его спиной…

— Ториди Великой Эдеи Амирей Малик! — провозгласил распорядитель, склонив голову в сторону вошедших, — И сопровождающие его рид Данрод Лейни, рид Вилиан Тарлик, и антриды Анремон Пален и Торсан Ришен.

В четверке блестящих офицеров сейчас признать разбитных байкеров и их друзей было непросто. Совсем иные, хладнокровные, собранные, одетые в мундиры разных соединений космофлота Эдеи.

Строгие, взрослые и четко соблюдающие субординацию.

— Очуметь, Сашка, я переспала с эдейцем! — снова слышу восторженно-удивленный шепот за спиной.

«А я почти…» — мысленно отвечаю Нике.

Это был удар куда-то в солнечное сплетение. На краткий миг я даже позабыла об Амирее, что был уже совсем близко и с ленивым интересом изучал меня.

Не знаю, как выглядела в этот момент, могу лишь надеяться, что многолетние тренировки не прошли даром и я ничем себя не выдала. Уголки губ слегка приподняты в приветственной улыбке, ни одного лишнего движения.

Но мысли занимал совсем другой мужчина. И его обжигающий взгляд я почувствовала на себе. Только на миг. А после каждый включился в эту срежиссированную пьесу, отыгрывая свои роли.

Фарс. Злая шутка судьбы…

Мой отец выступает вперед, выдавая привычные фразы.

Далее партия Амирея. Он говорит стандартные приветствия хозяевам приема и поворачивается к виновнице торжества. Делает плавный жест ладонью в сторону одного из своих сопровождающих и тот мгновенно подает ему изысканный букет. Не вычурный, изготовленный из нежнейших голубых такерелей, редких и обладающих тонким ароматом.

Амирей протягивает букет в мою сторону и произносит речь без улыбки. Я знаю, что сейчас все присутствующие превратились в слух. И ещё то, что после этого момента уже ничто нельзя будет отыграть назад. Слушаю, словно приговоренная на казнь, понимая, что помилование не положено, так что взывать к этой самой милости вовсе не стоит.

— Я рад приветствовать вас, Александра! Примите мои искренние поздравления с совершеннолетием, и позвольте выразить моё восхищение!

Он протягивает широкую ладонь и я без колебаний вкладываю в нее свои пальцы. Губы ториди сухие и холодные, как и он сам. На мгновение наши взгляды встречаются: любопытство и расчет, ну может быть толика удовлетворения от увиденного. Что разглядел в моих Амирей, останется загадкой.

Он не спешит отпускать мою ладонь, слегка потянув на себя, вынуждая следовать его невербальному приказу сделать шаг, развернуться и встать с ним рядом. Прикрываюсь букетом, как щитом, выполняя требуемое.

— Господа, — обращается он ко всем присутствующим, а также слегка кивая в сторону оказавшихся теперь за спиной собственным сопровождающим. — Я рад всем вам сообщить первыми, что Александра Сандовская является таине, — он выдерживает паузу, пока по залу проходит удивленный шепоток, а я буквально чувствую, что мой затылок сейчас просверливает чей-то взгляд. — И я, Амирей Малик, ториди Эдеи, заявляю на неё своё право!

Он вновь подносит к своим губам мою ладонь, теперь уже не склоняясь, а лишь демонстрируя этот жест другим. Хочется вырвать руку, но кому есть дело до моих желаний?

— Уверен, Александра, как и все, будет рада узнать, что Росси получает статус столицы империи, как минимум на ближайшие тридцать лет, а стало быть ей не придется покидать родину.

— Благодарю, эта новость действительно приятная, — произношу, лишь надеясь, что ирония не вырвалась столь явно. Но, судя по дрогнувшему уголку губ — заметил.

Краткая борьба взглядами. Да в черную дыру всё! Плевать я хотела на это, как и ему глубоко безразлично мое мнение по поводу столь щедрого предложения, которое по природе своей — ультиматум. Нет, я не стану спорить и брызгать ядом. В конце концов это может навредить моей семье, да и моей родине, если о характере ториди слухи не врут. Надо быть гибкой. Гибкие не ломаются. Соответствовать — это я могу. Но не более, не более.

Вы ведь всё поняли, уважаемый? Также как и я.

Неожиданно Амирей усмехается. В улыбке его и Дана есть что-то общее…

От последней мысли хочется сжать кулаки. Кажется, ты серьезно влипла, Сашка!

— А от вас, господа офицеры, ожидаю уважения к избранной, и надеюсь на вашу защиту моей таине.

Ториди Малик смотрит выжидающе на своих подчиненных.