Список моих грехов (СИ)

— Вот и я о том, — покивала согласно, отсмеявшись. — Так что теперь ты понимаешь, что в мои планы никак не входило попадаться в лапы этой расы до Родькиного совершеннолетия, когда бы он сам смог определять свою судьбу. Да и чертова кровь менталов, одному богу известно откуда взявшаяся, все же проявилась не вовремя… Но, похоже, моя удача совсем иссякла и у мироздания оказались свои резоны, — хмыкнула я. — Да и не стоит так уж винить Дана, — покачала я вновь головой. — Данрод Лейни не настолько парнокопытный, как мог показаться. Это я ещё та коза, — вздохнула, испытывая некоторое чувство вины. — А он… Он просто не устоял перед девушкой, что понравилась ещё до того, как узнал, что я таине, — я посмотрела Кери в глаза, — А это сложно, если понравившийся объект буквально на тебя запрыгивает, предлагая своё тело, а драгоценнейший ториди, переходить дорогу которому никак не позволяла субординация, неожиданно отчалит с планеты, при этом оставив именно тебе на попечение аппетитную девицу. И ее надо всячески оберегать и выполнять все капризы до обряда Единения.

— Она его ещё и оправдывает! — вздохнула Кери, — Ох, женщины! Вечная история! Эти похотливые самцы думают лишь одним местом, не считаясь с последствиями! Он, вообще-то тебя явно старше, и в ситуации наверняка разбирался лучше, так что не рассказывай мне сказки, Лекс, он был обязан думать верхней головой! — она гневно сверкнула глазами, но потом поймала мой взгляд и с досадой махнула рукой, а по ее лицу прошла болезненная гримаса.

Я знала, что подруга не жалует мужской род в принципе. И ее единственный любимый мужчина — это мой сын. Ему она точно не готова была приписывать всевозможные прегрешения. Но о причинах этой неприязни молчала. На что, несомненно, имела полное право. Кери подняла на меня глаза:

— Ладно, с этим всё понятно, но скажи, тебе-то на кой всё сдалось? Твой Амирей оказался столь плох?

Я невольно скривилась. Черт, ну и что тут отвечать?

— Нет, — покачала я головой, пытаясь правильно сформулировать свои мысли, — Неплох, если судить мозгами меня нынешней. Просто то, что предлагалось Сашке Сандовской, ей казалось подобным смерти. А ториди Эдеи… Честный, расчетливый, холодный, и сразу определивший свои ожидания, как и мои плюсы и минусы от нашей связи. — Я скосила глаза на подругу, что внимательно меня слушала. — Вот только для двадцатилетней свободолюбивой девушки, у которой и в мыслях не было ничего, кроме огромных перспектив на будущее, что внезапно рассыпались в прах по воле случая и пожеланию не очень молодого, властного и равнодушного мужчины, такой поворот казался катастрофой. И если нельзя отказаться, то хотя бы поступить вопреки, чтобы не сожалеть. К этому буквально призывало ужасно задетое эго.

— Красивая, — сильные, хоть и довольно изящные для мужчины пальцы, без грубости, но настойчиво берут меня за подбородок, слегка крутя моё лицо, словно рассматривая некую вещь, — Даже лучше, чем на голограмме. Мне непременно будут завидовать, не всем так везет, — бросает ториди с ноткой удовлетворения в голосе, когда мы остаемся наедине.

— Полагаете, мне это должно польстить? — не выдерживаю все же, хоть и обещала себе, что буду корректна и бесстрастна.