Список моих грехов

Поднимаясь с постели, быстро подхватывая одежду и отправляясь в местный аналог ванной. Когда возвращаюсь, моя таине уже накинула на себя тонкий халат, и с внешне невозмутимым лицом, заваривала местный вариант кофе.

Подошел сзади, осторожно обнимая, и забирая из рук небольшую чашку из красной глины.

— Спасибо, Принцесса. Это то, что сейчас надо!

— Это меньшее, что я могу для тебя сделать, — пожимает она плечами, — Ты ведь отказываешься брать меня с собой, — говорит с показным спокойствием, но я вижу, как она на миг сжала пальчики на руках. Злится и нервничает.

Медленно пью свой бодрящий напиток, пока Сашка пытается изображать некую деятельность: то по второму кругу расправляя яркое покрывало на постели, то складывая собственную одежду, что и так до этого висела на росшем из пола «кресле» в относительном порядке.

— Са-аш! — зову девушку. И она замирает, поворачиваясь ко мне, глядя огромными печальными глазами. — ВСЁ. БУДЕТ. ХОРОШО, — произношу четко, — Слышишь? Я просто не допущу иного! Мне теперь есть что терять.

Она молчит какое-то время, пробегая взглядом по всей моей фигуре, останавливаясь на глазах.

— Знаю, Дан. — Кивает утвердительно и вполне серьезно. Но тут же светлеет лицом и говорит с улыбкой, — Но не думай, что забуду твое упрямство! Тебе ещё от сына достанется! Он вообще целый список составил, чего желает сделать вместе с папой, так что учти, тебе исчезать никак нельзя!

И не собирался, милая. Но долги надо платить всем. А кто не желает, того следует принуждать.

Но поддерживаю ее шутливый тон:

— Я, конечно, уже уверился, что у Родьки буйная фантазия, но, надеюсь, моих сил и храбрости всё же хватит на его желания. Так что, это страшная угроза, но ты ж в меня веришь! Когда это я не справлялся или проигрывал? — я подмигнул Александре.

Она комично закатывает глаза.

— Твоя самоуверенность потрясает, Демон! Но, черт возьми, её и вправду есть на чем основывать! Так что, так и быть, не стану добавлять хвастовство к списку твоих грехов!

Глава 41.

Александра

Мужчины бывают упрямыми. Особенно эдейские. Особенно мои.

Хотя сами они, конечно, считают, что просто упорны в достижении своих целей. Что ж, и это тоже верно, если сопряжено с логикой.

Данроду она присуща, пусть в данный момент меня это и бесит. Но не признать его правоту в том, что против Совета надо действовать решительно, было бы бесчестно. По крайней мере, в этом стоило признаться самой себе.

Да и не удержишь, такого как Дан, под женской юбкой, какие бы страхи не терзали моё воображение.

Упрямство же Родьки, как и большинства детей, в силу возраста, пока не отличалось стройностью умозаключений, особенно если это касалось планов, которые рушились из-за решений взрослых.

Вот и сейчас наш ребенок обиженно дулся на весь свет, битый час демонстративно размазывая по тарелке нежнейшую кашу из соантовой розовой крупы, объявляя голодовку в знак протеста.

Потому что скучал по отцу.

Не то, чтобы объяснить причину отсутствия его обожаемого «капитана», как Родька до сих пор иногда называл Дана, мне не удалось, просто у мальчика с папой оказалась слишком устойчивая связь. Отец его баловал и был одновременно строг. Данрод умудрялся, вроде всего лишь играя с сыном, одновременно учить его контролю Дара, и при этом ещё заниматься чем-то подвижным и развивающим. Мальчишка был в восхищении! И ждал возвращений отца с «Айтера», где тот предпочитал работать, наверное, с большим нетерпением, чем меня.

Это радовало и даже порой слегка покалывало иголочкой ревности, оттого с каким восторгом и обожанием мой малыш проводил время с папой.

Ещё недавно я не знала, как рассказать сыну, о том, кто его отец, но опасения не подтвердились — признаться оказалось просто до удивительного. Мои вкрадчивые, выверенные и взвешенные слова восприняли, как само собой разумеющееся, растянув губы в счастливой улыбке с заявлением:

— Вот здорово! Ура! — потом бросил взгляд на застывшего в настороженном ожидании отца и проговорил мне тихо (как сам думал!), но Дан все прекрасно слышал, — Мам, теперь я тоже буду ходить в походы, ездить на байке и ловить рыбу, как братья Горель! И ты перестанешь ходить на работу! — но потом задумчиво почесал затылок, нахмурив бровки, — Только можно, чтобы Кери и дальше к нам приходила, а? А то вдруг у тебя, так же как у тети Хельги, испортится характер от сидения с детьми, и ты будешь тоже нами громко командовать? — Выдал ребенок явно чужие рассуждения, услышанные от кого-то.

Ох, уж эти юные любители «погреть ушки»!

И я не успела придумать достойный и педагогичный ответ, когда этот вундеркинд явил миру новую порцию откровений.

— Мам, а хорошо, что мой папа — это дядя капитан, да? Хоть дядя Таир тоже классный, но дядя Данрод лучше! Двоих ведь в папы нельзя? — поинтересовался наивно.

Я же бросила взгляд на Дана, который стоял у стенки, со своим фирменным каменным выражением лица, сложив руки на груди. Но, на дне карих глаз плескались смешинки. Ну, а я выдавила из себя ответ.

— Нет, милый, родной папа у любого мальчика только один, разве тебе не рассказывали?