Список на ликвидацию

— Проснись, — сказал он. — Мы пришли.

Я проснулась, таращась в темный потолок, чувствуя, как колотится пульс, перехватывает дыхание, и тут я это услышала. Дверь. Не ручка двери, но что-то ее слегка задело — первое осторожное прикосновение. Вытащив пистолет из-под подушки, я стала думать, как предупредить Лайлу так, чтобы они не услышали. Там вампиры или оборотни — эти услышат любой шепот. Они, кстати, услышали и перемену моего сердечного ритма и теперь знают, что я не сплю.

Я еще успела сказать Лайле, что они здесь, она села на кровати, но за оружием не потянулась. Черт, а в дверях не было никого. Светлый и пустой проем, наполненный ночью и искусственным светом с парковки. Я услышала этот звук — треск половицы, поняла, что кто-то ползет по полу, закрытый от меня кроватью Лайлы.

Она уже держала в руке пистолет и спросила шепотом.

— Что это? Почему дверь открыта?

Я хотела сказать: «Рядом на полу!» Но вот только что она была здесь с пистолетом в руке, а следующую секунду закружилось вокруг нее что-то черное, и она исчезла. Я видала быстроту ликантропов и вампиров, но сейчас увидела лишь взметнувшийся черный плащ, перетащивший Лайлу на свою сторону кровати. Не просто быстро, а как будто существо это, кем бы оно ни было, само возникло из черной ткани плаща. Блин, так не может быть. Мне замылили мозги? Если да, то меня ждет поражение не в кошмаре, а в реальности.

— Заори — и я ее убью, — сказал голос на той стороне кровати. Мужской, рычащий. Скорее всего оборотень какого-то вида.

— Откуда я знаю, что она еще жива?

— Ты думаешь, я мог бы убить ее так быстро?

— Да, — ответила я.

Он засмеялся.

— Девушка, скажи что-нибудь.

Секунда молчания, тихий стон боли и голос Лайлы:

— Я жива.

— Ты цела?

— Да.

— О, как прискорбно слышать, будто ты думаешь, что невредима. После моего следующего действия ты убедишься, что это далеко не так.

— Оставь ее.

— Оставим, если ты нам дашь, что мы хотим.

— Чего вы хотите?

Я направляла пистолет в сторону голоса, но стрелять было не во что. Если я буду терпелива, может появиться. А ничего нет быстрее пули.

— Тебя.

Я встрепенулась от такого прямого эха моего сна.

— В смысле — меня? Каким образом? Зачем?

— Разве это важно? Если ты не пойдешь с нами, я убью эту женщину.

— Не ходи с ни... — начала Лайла и вдруг замолчала. На этот раз стон боли был громче.

— Спроси ее снова, цела ли она, — попросил тот же низкий голос, но уже увлеченно. Я слыхала эту интонацию — он радуется, причиняя боль, и я спросила, как он велел, чтобы он не стал для убедительности мучить ее еще раз.

— Лайла, ты цела?

— Нет, — ответила она дрожащим голосом.

— Что ты с ней сделал?

— Ничего непоправимого. Пока что.

— Рана заживет? — спросила я, направляя пистолет на голос, но еще и на открытую дверь. Обычно арлекины ездят по двое или больше. Но при такой их быстроте времени выстрелить дважды у меня не будет. Цель и решение должны быть определены до того, как придется что-то определять на самом деле.

— Да, — ответил он.

— В каком смысле вы меня хотите? В сексуальном?

Я почти надеялась, что это так. Это не участь хуже смерти, и уж точно не хуже, чтобы Лайлу убили и я слышала, как это произойдет.

— Нам не дозволено.

В голосе звучала печаль.

— Вам недозволен секс?

—С тобой — нет.

Это уже интересно.

— Тогда что же вам от меня нужно?

— Мой мастер ждет снаружи. Просто убери оружие и выйди к нему. Я освобожу девушку и пойду за тобой.

— Не надо, Анита! — выкрикнула Лайла и тут же застонала от боли.

Эдуард и другие маршалы в номере рядом. Помощь придет.

Плащ взметнулся, и я увидела белую маску, но Лайлу он держал перед собой как щит. Глаза у нее закатились, веки трепетали, но она была жива. Я подняла ствол выше — чтобы поразить белую маску и не задеть Лайлу. И тут его не стало. Я клянусь: он исчез так быстро, что Лайла просто осталась в воздухе, где он ее держал. Только когда он уже скрылся за дверью, она рухнула на пол.

— Анита! — крикнул Эдуард.

— Жива-здорова. Ты видел?

— Что-то видел, — отозвался он.

Присматривая за дверью, я нащупывала у Лайлы пульс. В дверях появился Эдуард: в трусах, без рубашки, в каждой руке по пистолету. Я предоставила ему следить за дверью, а сама посмотрела на Лайлу. У нее была сломана рука в запястье и, может быть, выше. Кровь тоже была, и не из руки. Блин.

Слышно было, как сюда идет другой маршал.

— Сейчас вызову «скорую», а потом мне кто-нибудь расскажет, что тут за чертовщина?

Эдуард всматривался в ночь, но все же сказал:

— Ее ордер свободен. Кажется, мы получили свой ордер на ликвидацию.

— Я не хотела получать его таким путем.

— Она жива, Анита. Могло выйти иначе.

Он был прав. Я знала, что он прав, так чего же мне так хреново на душе?

— Не вижу, откуда кровь, откуда-то сзади. Мне не хочется ее шевелить, но крови слишком много. Надо найти рану и прижать — если она истечет кровью, остальное уже не важно.

Он нагнулся помочь, но стоял боком к двери, готовый среагировать на движение.

— Можем теперь открыть на них охоту, Анита. По-своему.