Список обреченных

— Сейчас не хочу. Я не могу работать там, где мне нужно постоянно идти на сделки с совестью. Раньше, когда я делал человеку коррекцию и мне нужно было отправить его в менее приятное место, я его напутствовал: «Теперь надо ответить за то, что вы сделали. Необходимо. Будьте мужественны. Если будут злоупотребления со стороны администрации — я на связи». Были, конечно, сфабрикованные дела, политические дела, слишком суровые приговоры, банальные судебные ошибки. Ну, процентов пятнадцать-двадцать. Тогда от моей напутственной фразы оставалась только вторая часть: «Будьте мужественны. Если будут злоупотребления со стороны администрации — я на связи». И я боролся за каждого, писал жалобы, консультировал адвокатов, помогал, чем мог. Иногда были успехи. Двоих начальников колоний удалось снять. А потом ушли меня. И, знаете, слава Богу! Я устал бороться.

— А что бы вы сказали мне?

— Женя, вы берите круассаны. Мне бы не пришлось вам ничего говорить. Осужденным на смерть не делают психокоррекцию. Так что в расстрельный подвал вас бы напутствовал не я.

— И как вы относитесь к существованию расстрельных подвалов в нашей замечательной стране?

— Ужасно. Равно как и к вашей замечательной деятельности. Я принципиальный противник смертной казни. А ведь несколько десятилетий ее не было! И небо не упало на землю.

— Но в ответ на очередные санкции Запада наши восстановили смертную казнь, — заметил Женя.

— Угу! Это была страшная месть, нечего сказать.

Круассаны были доедены, чай допит.

— Пойдемте, — сказал Олег. — Думаю, все готово.

Они вернулись в кабинет и сели за компьютер.

Олег коснулся клавиатуры, и экран ожил.

Глава 12

«Результат диагностики: положительный, 60 %», — сообщал компьютер. И ниже: «Потребность в психокоррекции: необходима, 58 %».

— Эта методика у него работает, — прокомментировал Олег. — Хотя и не вполне.

— Какая методика?

— Делегирование ответственности. Такой результат на нашем профессиональном жаргоне называется «Карта воина». Возвращается солдат из горячей точки. В общем-то понимает, что убивал, что как бы не совсем правильно. Но убивал по приказу и врагов, которые не люди. И отвечает за это не он, а тот, кто отдал приказ. Результат аномально низкий. У вас должно быть по девяносто с лишним по каждому параметру. Ну, будем подробности смотреть?

— Да.

— Ну, что, сплошная норма. Зеркальные нейроны: значительно выше нормы. Женя, очень все близко к сердцу принимаете. Это тоже может быть проблемой.

— Только в нашем ненормальном обществе.

— Не только. Но в нашем ненормальном обществе это очень серьезная проблема. Смотрим дальше. Самоконтроль: очень высокий. Ответственность: средняя. Но в границах нормы. Честность: очень высокая. Альтруизм: очень высокий. Авантюризм: значительно выше нормы. Склонность к насильственным действиям: выше нормы. Но незначительно. Среднестатистический молодой человек, готовый дать в морду для защиты любимой девушки. Ну, коррекция конечно желательна, но в расстрельном подвале вам делать нечего.

— Потенциально опасен для общества?

— Боюсь, что не только потенциально. Будет видно. Долговременную память еще не анализировали. Подробный анализ займет часов пять-шесть. Где-то в час ночи будет готово. Дождетесь или завтра утром?

— Дождусь. Мне надо отчитаться перед Лигой.

— В девять у нас ужин, спускайтесь.

Женя кивнул.

На ужин пациент не спустился. Олег Николаевич забеспокоился и проверил сигнал с модов. Все нормально, спит. «Укатали сивку крутые горки», — прокомментировал Дима.

Решили не будить.

Окончательный результат был готов в половине первого.

— Ну, полный набор, — вздохнул Олег.

«Результат диагностики: положительный, 80 %», — докладывал компьютер. «Потребность в психокоррекции: необходима, 80 %». И конечно красная надпись: «Террористическая опасность».

Дальше имелся еще один комментарий того же цвета, что и «террористическая опасность»: «Велика вероятность причастности к двум убийствам. Первое. Десятого июля сего года. Пациент произвел три выстрела из винтовки с оптическим прицелом. Предположительно жертва погибла: вероятность 70 %. Имя жертвы: неизвестно.

Второе. Двадцать второго августа сего года. Произведено с помощью яда, передаваемого при сексуальном контакте. Предположительно жертва погибла: вероятность 65 %. Жертва: Беленький Эдуард Васильевич. Судья».

Пришло сообщение от Альбицкого: «Олег Николаевич, карта готова?»

«Да».

«Диагностика?»

«Да».

«И то, и другое в облако. Все пароли мне. В том числе от модов. Настройте на моды его телефон».

«Хорошо. Коррекцию делаем?»

«Наши психологи проанализируют. Завтра будет ответ».

Раздался застенчивый стук в дверь.

Олег открыл.

На пороге стоял Женя.

— Извините, я, кажется проспал все, что можно. Меня разбудил приказ Лиги. Можно смарт на моды настроить?

Он протянул телефон.

— Да, сейчас сделаем, — сказал Олег. — Заходите. Вот ваш результат.

Женя глядел на экран компьютера, пока Олег колдовал с его телефоном.

— Окончательный результат всегда выше? — спросил он.

— Как правило, — сказал Олег. — Женя, вас не ужасает то, что вы видите?

— Нет. Я это знаю.

Олег Николаевич вздохнул.

Вернул телефон.