Список секс-желаний (ЛП)

— Нашла, — говорит она, широко улыбаясь.

Боже, надеюсь, я старею так же, как она. У нее все еще есть фигура, и морщины на ее лице, кажется, заставляют ее глаза выделяться еще больше. Волосы у нее совсем седые, но не сухие и непослушные. Нет, ее волосы блестят. Она прекрасна для меня, даже если я просто смотрю на нее глазами преданной дочери.

Она крепко обнимает меня, и я зарываюсь головой в ее волосы. У моей мамы самый лучший запах. Я много лет пыталась понять, что это такое, но так и не разобралась. Когда я была маленькой девочкой, я чувствовала ее запах всегда. Мне хотелось вдохнуть ее и прижать к себе. Если она поднималась по лестнице раньше меня или проходила мимо моей комнаты, я всегда знала, что она там.

— Смотри, — говорит она, беря меня за руку. — Я нашла крестильное платье Гейджа. Я подумала, что они хотели бы крестить Грир в нем.

Я изо всех сил стараюсь не рассмеяться. Гейдж в платье, даже в младенчестве...

— Не уверена, что Гейджу это понравится, но Лейле понравится.

До крещения осталось всего две недели, а потом мама устраивает вечеринку у себя дома. Обычно я помогаю планировать такие вещи, но на этот раз я определенно проиграла.

— Как твой палец? — спрашивает мама. — Ты что-то сделала с этим компьютерным шнуром?

— Да, и я в порядке.

Мне не нравится, что мою маму кормили ложью, но я не хотела, чтобы она знала, что я была на шесте для стриптиза. Что касается пальца на ноге, то он не совсем в порядке. Это прекрасная смесь синего, желтого и пурпурного. Я рада, что это случилось не зимой, потому что я не могу носить нормальную обувь. Надеюсь, опухоль спадет до того, как мне придется идти в офис, иначе я появлюсь там в шлепанцах.

Несмотря на мои заверения, мама знает, что я не в порядке. Она берет меня за руку, усаживает на кровать, потом обнимает одной рукой, прижимая мою голову к своему маленькому плечу. Я редко говорю о своих чувствах, но она знает, что мне нужно. Она что-то напевает и сжимает мою руку. Мне снова пять лет, и в течение этих пяти минут я чувствую себя невероятно.

Никто не говорит тебе, что одна из самых трудных вещей в разводе — это то, что тебя больше никто не обнимает. Я имею в виду, что ваши дети бегают туда-сюда, иногда, если вам действительно повезет, они могут быстро обнять вас. Так что приятно, когда кто-то обнимает меня, когда я чувствую себя бла-бла-бла. В общем, прекрасно.

Интересно, чувствует ли это моя мама? Папа умер примерно за год до моего развода.

— Мама, — шепчу я.

Это единственное слово, которое мне нужно сказать.

— О, малышка, ты молодец. — Моя голова начинает трястись, и она берет мое лицо в свои руки. — Очень большая молодец. Я не могла бы гордиться больше.

Мамины слова волшебны, и мое сердце трепещет внутри.

— Тебе когда-нибудь бывает одиноко? — спрашиваю я. Она бросает на меня любопытный взгляд. — Я имею в виду, после смерти отца. Вы с ним были так близки.

— Вы с Гейджем ненавидели это, — говорит она, улыбаясь.

— Теперь я понимаю, как это было приятно.

Она наклоняет голову, в ее глазах вспыхивают искорки.

— Как ты думаешь, почему я ходила на массаж каждую неделю в течение первых двух лет после его смерти? Я жаждала чьих-то прикосновений.

— Я никогда этого не понимала. Я просто думала, что ты лечишь себя.

— На днях я смотрела по телевизору о людях, чья работа — профессиональные объятия, — говорит она. — Я никогда не нанимала таких, но это говорит о нашей потребности быть любимыми и эмоциональными.

— Почему ты больше не ходишь на массаж? — спрашиваю я. Она глубоко вздыхает. И я знаю выражение ее глаз. У меня появляется такое же, когда думаю о том, чтобы привести нового мужчину в жизнь моих детей. Прямо ужас. — Ты встречаешься с кем-то?

— Не знаю, можно ли назвать это встречами.

Я вскакиваю на ноги.

— Мам, только не говори мне, что у тебя есть приятель по траху?

— Эмерсон, не смей так со мной разговаривать!

Она не потеряла свой мамин голос, это точно, и я не потеряла свое девичье видение моих родителей. Мой папа шлепал маму по заднице при каждом удобном случае. В этой истории нет места для другого человека. Я смущенно сажусь обратно.

— Прости, но как же папа?

Она похлопывает меня по колену.

— Твой отец — единственный мужчина, которого я когда-либо любила. Он единственный мужчина, с которым я когда-либо делила постель.

— Но ты встречаешься с другими мужчинами?

— Есть один человек. Мы познакомились в церкви. Он примерно моего возраста и вдовец. Мы вместе ходим на кое-какие мероприятия. Он мой партнер по танцевальному клубу для стариков. Мы друзья.

— Друзья, которые обнимаются? — спрашиваю я, поднимая бровь.

— Речь идет о дружеском общении, не более.

Я смотрю на ее руку, лежащую у меня на колене, на пальце все еще висит обручальное кольцо.

— И ты чувствуешь себя менее одинокой? — она кивает. — Мне с ним встретиться?

— Если хочешь, — смеется она. — Я не прячу его от тебя. Однако я скрываю его от твоего брата. — Мы обе начинаем хихикать. — Я не ищу любви. Твой отец дал мне столько, что хватит на десять жизней.