Список секс-желаний

Я никогда не понимала, как люди так быстро переходят от любви к ненависти друг к другу. Я не так устроена. Мое сердце предпочитает сосредоточиться на хороших временах, которые мы разделили. Если бы я могла ненавидеть его, все было бы намного проще. Но я никогда не буду ненавидеть его. Правда в том, что я, вероятно, всегда буду любить его. Но есть большая разница между любовью к кому-то и принадлежностью к кому-то. Слезы катятся по моему лицу. В первый раз он ушел. Мне нужно сделать это на этот раз — только так он узнает, что все действительно кончено.

— Я уверена, — шепчу я, затем исчезаю внутри, отправляя детей к их отцу, прежде чем вытащить свой мобильный телефон.

Мне нужно посмотреть в глаза Матео. Мне нужно, чтобы он обнял меня и поцеловал, чтобы стереть воспоминания о Райане, о моем прошлом, о моей глупой нерешительности и всей этой ужасной неделе. Может быть, больше всего на свете мне нужно извиниться. Я подозреваю, что он ждал этого звонка — чтобы я нуждалась в нем, привела его, приняла его любовь.

Я набираю номер, и выходит только одно слово:

— Матео.

— Уже иду, — говорит он, и линия замолкает.

Я в четырех часах езды от Атланты, час езды на самолете плюс дорога в аэропорт и обратно, так что я думаю, что у меня есть по крайней мере девяносто минут или около того, чтобы перестать плакать и успокоиться, привести себя в порядок, поближе рассмотреть розы, привести в порядок дом. Но я не в состоянии сделать ничего из этого.

Матео врывается в мою парадную дверь через пятнадцать минут, застав меня с покрасневшими глазами, соплями, текущими из носа, и спутанными волосами. И вид того, как он влетает внутрь, как человек на задании, зовет меня, только заставляет меня плакать еще сильнее.

Я направляюсь в фойе, чтобы встретиться с ним, и он мгновенно, как по волшебству, знает, что мне нужно. Он подходит ко мне и, не говоря ни слова, обнимает меня, крепко прижимая к себе, защищая, пока я плачу.

Это дар — знать, что нужно человеку, без того, чтобы он говорил тебе об этом. Матео наделен таким даром. Я, наоборот, сомневаюсь в цветах, которые посылаю на похороны, в любых словах поздравления или соболезнования, которые я произношу.

После того, как я свяжу себя сомнениями, у Матео есть способ развязать меня. Я не уверена, что он так со всеми, но он знает меня, знает мое сердце так хорошо, что знает, что ему нужно перед следующим ударом. Он, должно быть, хочет поговорить, но, как обычно, ставит мои потребности выше своих собственных, позволяя мне плакать. Мы стоим так долго, пока снаружи не меняется свет. Наконец, я поднимаю на него глаза и шепчу:

— Эй.

Улыбаясь, он гладит меня по волосам.

— Мне интересно, это приветствие или прощание?

Крик вырывается из глубины моего горла.

— Мне жаль, что ты нашел меня в таком состоянии. Я не ожидала, что ты доберешься сюда так быстро.

— Я никогда не покидал Саванну, — говорит он. — Я был в отеле. Последние несколько дней говорил, что заболел.

— Я тоже, — говорю я, снова плача. — Мне так жаль, Матео. Я так сожалею обо всем. Ты должен знать, я всегда хотела быть с тобой. Речь никогда не шла о другом.

— Я это знаю.

— Просто при разводе возникает много чувства вины.

— Я тоже хочу, чтобы твои дети были счастливы.

Мое сердце тает, и он снова обнимает меня, на этот раз притягивая к своим губам и нежно целуя. Когда он отпускает меня, он спрашивает:

— Ты решила, что ты чувствуешь?

Я тянусь к его лицу, удерживая его глаза.

— Я чувствую, что меня очень любят.

Улыбаясь, он говорит:

— Так и есть.

Эпилог

Шесть месяце спустя

Матео

Развязывая ее запястья и лодыжки, я не могу удержаться от ухмылки. Один взгляд на нее — просто вид ее, и мое тело оживает. Я наклоняюсь, развязывая последний узел на ее запястье, и она шепчет:

— Я люблю тебя.

Ей потребовалось много времени, чтобы сказать мне эти слова. Этого не произошло ни в фойе в тот день, ни в постели той ночью, ни за завтраком на следующее утро. Она не кричала об этом, пока мы занимались любовью. Она не сказала это небрежно, когда мы прощались.

Вместо этого она подождала несколько недель, когда Ава собирала вещи для музыкального фестиваля. Всегда будучи мамой, Эмерсон позаботилась о том, чтобы Ава подготовилась так, как будто приближался зомби-апокалипсис. У нее повсюду были списки — что нужно сделать, где припарковаться, номера экстренных служб. Ради всего святого, у нее были списки для ее списков. Но моей единственной задачей было связаться с моим приятелем, чтобы убедиться, что его лучшие охранники пристально следят за Авой.

Когда она заканчивала собирать вещи, я помню, как Эмерсон прошла мимо меня и протянула мне сложенный листок бумаги. Я ожидал, что это будет список инструкций для моего приятеля, но это было не так. Это был ее список сексуальных желаний. Я просмотрел список, ставя галочки здесь и там, замечая все еще несколько открытых пунктов, задаваясь вопросом, почему она дала это мне в тот момент. Я продолжал просматривать его и нашел новую запись в самом конце, с огромной красной галочкой рядом с ней.

Влюбиться.