Список возмездия

Глубоко вздохнув, я оттолкнулась от умывальника и вышла из ванной, смежной со спальней. Наш дом на Роузмонт-авеню был настолько старым, что, казалось, мог еще помнить Гражданскую войну и даже населен привидениями, но еще до развода и до обвала рынка жилья, до… в общем, до того как все изменилось, родители выпотрошили всю его начинку и оборудовали ванную в маленькой бесполезной комнатке по соседству с моей спальней.

Линдс сидела на кровати, поджав под себя ноги, в обнимку со стареньким заботливым мишкой[6] голубого цвета, которого мне так и не хватило духу выбросить, хотя я до сих пор не выяснила, что это за персонаж.

Она слегка улыбнулась.

– Ох, Элла…

– Что? Вид жуткий, да? Мое лицо? – вздохнула я, одергивая подол рубашки. Линдс, в милом платьице, служила укором мне, одетой в джинсы, и всем своим видом словно говорила, что стоило бы серьезнее подойти к выбору одежды для первого дня учебного года.

– Дело не в лице. – Подруга закусила нижнюю губу, и ее взгляд скользнул вниз.

К моей шее.

Я всячески избегала смотреть на свою шею, потому что, когда увидела ее в зеркале в своей палате, у меня просто подкосились ноги. Синяки с обеих сторон, расплывшиеся пурпурно-красными пятнами, оставались болезненным напоминанием о руках, мертвой хваткой впившихся в горло.

Я тряхнула головой, и волосы упали на грудь.

– Так лучше? Сегодня слишком тепло, чтобы надевать шарф.

– Лучше. – Отложив медвежонка в сторону, подруга вскочила с дивана. – На самом деле это не имеет значения. Ты отлично выглядишь.

– В конце концов, весь город знает, что меня кто-то душил. – Я заставила себя непринужденно пожать плечами. – Нет смысла что-либо скрывать.

Линдс подскочила ко мне, и тугие завитки ее волос запрыгали, когда она обняла меня за плечи – осторожно, стараясь не касаться моих ребер, хотя они уже и не болели.

– Боже, Элла, я так рада, что с тобой все в порядке. – Она сжала меня в объятиях и тихо сказала: – Даже не знаю, что бы я без тебя делала. Все это какой-то чертовски безумный, страшный сон.

Я обняла ее в ответ.

– Ты права.

Да и как с этим не согласиться? Коп Риттер заглянул к нам в воскресенье вечером, справился о моем самочувствии. Молодой офицер считал, что преступник, напавший на меня, вероятно, уже сбежал из города, так что мне больше нечего опасаться, однако во вчерашних вечерних новостях другой офицер – помощник шерифа – заявил, что жителям, особенно молодым женщинам, необходимо быть начеку и следить за тем, что происходит вокруг.

Если верить статистике, мне ничего не угрожало. Разве маньяки нападают на кого-то два раза подряд? Но тревога все равно лежала камнем на душе.

– Ты справляешься? – прошептала Линдси, покачивая меня в теплых объятиях.

– Да. – Я справлялась до тех пор, пока не думала о том, что могло произойти, если бы не сверкнувшие в темноте фары. Хотя прошлая ночь далась мне нелегко. Я лежала, уставившись в потолок, и в голову упорно лезли воспоминания о тех долгих и тягостных мгновениях, когда я задыхалась от недостатка воздуха и собственного бессилия.

Дрожь пробежала по моему телу, и я отстранилась, прежде чем ее почувствовала Линдс.

– Одна мысль не дает мне покоя. – Я глубоко вздохнула.

– Что такое? – Линдс подхватила сумку.

Я тоже подняла с пола свою.

– Расскажу по дороге в школу. Мы опоздаем, если не выйдем сию минуту.

На кухне мама наливала себе в кружку кофе. В черных слаксах и белой блузке, она уже ничем не напоминала ту измотанную женщину, которую я видела в больничной палате. Управляющая филиалом местного банка, мама могла распоряжаться своим временем и, когда по утрам я уходила в школу, только садилась завтракать. Самым напряженным днем у нее была среда. По четвергам у мамы были дела в Хантингтоне, поэтому она уезжала туда в среду после работы и возвращалась домой поздно вечером в четверг.

В остальные дни недели, после того, как нас оставил отец, наши утренние встречи на кухне стали традицией.

Мама взяла со стола и протянула мне завернутые в салфетку пирожки «Поп-тарт»[7]. Один для меня. Один для Линдс.

– Ты ко всему готова? – спросила она.

– Ко всему, – ответила я, забирая сверток с выпечкой. – Спасибо.

Линдс наклонилась и поцеловала мою маму в щеку.

– Вы – супер. Поджаренные «Поп-тарт». Мне мама по утрам вручает только чашку кофе.

Мама рассмеялась.

– О, держись подальше от кофе, и как можно дольше. – Прислонившись к рабочему столу, она повернулась ко мне. – Ты не передумала? Я уверена, в школе поймут, если ты не придешь, и я могу позвонить в банк. Там тоже поймут.

Вчера она весь день опекала меня, как мама-медведица. Что и говорить, приятно, когда выполняют любую твою прихоть, но я не допускала и мысли о том, чтобы пропустить первый день школы.

– Я в порядке. Серьезно. И я хочу пойти в школу.

Линдс прошла мимо меня, скорчив гримасу.

– Послушай, нам пора, – нетерпеливо сказала я, пятясь назад. – Люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. – Мама глубоко вздохнула, снимая свой пиджак со спинки кухонного стула. – Напиши мне, как только придешь в школу и когда будешь уходить, ладно?