Список временных смертников

Для многих данное событие стало решающим. Они быстро собирали свои вещи, упаковывали шатры, и сваливали, пока на улице тепло. Выход же большой делегации назначен на завтра. На день, когда солнце ушло и, казалось, больше не вернётся. Термометр учёного нервно барахлил на минус тридцати градусах Цельсия в доме. Шатры опять появились, хотя и ненадолго. Нужно переждать столь губительный мороз. Экспедиции тоже не сладко. Вова давно настрелял кучу живности и с помощью обвалки мяса и производства шкур Арсеном и Леной, смог позволить купить парочку домашних оленей и два шатра. Первые убегающие отсюда даже не хотели складывать свои дома, поэтому бездумно их продавали за еду и тёплые накидки.

Артём специально, или из-за скудного ума в области романтичных отношений мужчины и женщины, немного нарушил спокойствие единственной пары и начал жить с ними. Джон и Вова оставались жить вместе, и в ту самую холодную ночь им пришлось обниматься, чтобы сохранять тепло. Их одежда уже не спасала от оледенения. Не существует такого материала, чтобы он был и удобный и мало весил. Экспедиторы одеты в термокостюм и обычные шерстяные вещи, специально немного кривоватые в неважных вещах, дабы не выделятся среди населения. Тут кармашек перевёрнут набок, тут максимально уродливый, и ничего не делающий шов, не создающий неудобства.

– Вов, а можно вопрос? – сказал Джон заледеневшим и немного стесняющимся голосом.

– Да, конечно.

– У тебя когда-нибудь был опыт с мужчиной?

– Нет.

– А хочешь? – Джон уже давно обнимал другого парня, лежащего спиной и грелся, сейчас он засунул одну руку ближе к отсутствующей талии – согреемся.

Поцелуй в ухо, продолжение снизу. Холодные руки, внезапно, приятно обхватывали нужные части. И также внезапно появилась эрекция, в голове начали пробегать мысли о сексе, опытах и Полине…

– Стой. Подожди, – Вова внезапно встал и надел спадающие штаны, – я… Я не могу так. У меня есть девушка.

– А у меня парень.

– Я не хочу изменять.

– Это не будет считаться, мы на гране смерти, согреваем друг друга.

– Нет. Я так не могу.

– Точно? Даже не присоединишься?

Рука получила дозу слюны и отправилась на пах Джона. Парни смотрели друг другу в глаза, стараясь не замечать, что один из них старается онанировать. Гомосексуалист сдался. Его глаза, и не только, упали. Он оделся и направился к выходу.

– Стой, подожди, – эти слова не помогли.

– Я пойду, прогуляюсь, – в голосе чествовалось разочарование.

Вове стало жутко холодно, так что он решил пойти в шатёр к остальным друзьям. Его не встречали с распростёртыми объятиями, но их довольно крепкий сон, точнее крепкий сон учёного и баловные глазки пары, пустили в тёплый, но немного воняющий, шатёр. Парень предварительно написал небольшую записку, что ушёл и надеялся, что скоро увидит инженера.

Джона нашли утром не в лучшем состоянии. Парень, похоже, пошёл опустошаться под деревом, однако прилип к нему кожей, и застрял. На последних секундах жизни он оторвал крайнюю плоть от ствола и пожалел о своей природной стеснительности, не позволяющей ему оставить свои экскременты на снегу, как сделали остальные, пережившие ночь. Данная версия болталась в умах, но не стала озвучена. Слишком тупая смерть, тем более для человека из будущего. Однако никаких следов насилия не обнаружилось. Вова весь трясся, но теперь не из-за холода. Именно он убил неудачливого любовника своими «тупыми» принципами. Именно он попытался уснуть в шатре, надеясь, что забудет о случившемся, ни на секунду не задумываясь о человеке, которому по своим «правильным убеждениям» отказал.

После этой ночи нашлось примерно десять трупов. Один дедок погибал уже целый месяц, и непонятно, что является причиной смерти. Может холод, может, старость. Народ быстро собрался и отчалил. Экспедиция путешественников во времени также вышла вперёд. Их ботинки не особо просачивались в снег, а с оленями хотя бы удобно тащить грузы.

Несмотря на ужасное начало дня, всё шло неплохо. Никакой бури или холода. Опять наступил жаркий день. Снежок почему-то не плавился, когда верхняя часть костюма Вовы заменилась на футболку. С этой замены за ним стали следить. Пальцы детей удивительно чётко указывали на парня, добавляя ему грусти и неуверенности в своём ночном отказе. Хотя это и никак не связано. Медведь удивлённо подошёл.

– А ты чего такой чёрный, обгорел? – спросил гигант, пытаясь немного пошутить последним словом.

Как объяснить человеку, что его раса не единственная? Он же не видел ничего другого. В голосе появилось недоверие и скрытая угроза, как будто один человек мог совершить что-то плохое. Владимир сегодня окрашивал каждое слово, обращённое к нему, именно в такие эмоции.

– Я из далека. У нас такая кожа.

– А! Понял! – рассмеялся великан.

Ему полностью хватило объяснения. Да и почему Медведя это должно волновать? У него другие проблемы. Сейчас нужно перейти кучу миль, километров или в чём они измеряют расстояние? Вообще не до национального вопроса.