Список запретов (СИ)

Кулаки сжались, но ничего ответить я не могла. Если мать заведётся, то это будет минимум на пару дней. Обречённая на держание гнева в себе, я развернулась и пошла наверх к себе в комнату. Захлопнув за собой дверь, я услышала крик матери и завалилась на постель лицом в подушку. Мама ненавидит, когда лежат на кровати в уличной одежде и если бы она сейчас зашла бы в комнату и застала меня, то без ругани дело бы не обошлось.

Пролежав так минут десять, задумавшись о своей скучной жизни, где ничего не дозволено, я с тяжёлым вздохом встала и стала переодеваться.

Хотелось снять с себя всё и лечь в постель, но ужин за столом в нашей семье - это обязательное мероприятие. За стол нельзя садиться в пижаме или в том, в чём был весь день на улице, поэтому каждый раз приходилось переодеваться.

Открыв шкаф, я достала светлые джинсы, которые так ненавидела мама, и белый топ. Я знала, что за свой внешний вид получу выговор, но сегодня это было маленькое моё восстание.

Я спустилась как раз к тому моменту, когда накладывали на стол. Папа тоже сменил рубашку и теперь был в бежевую рубашку с коротким рукавом.

- Добрый вечер, Эмили, - поздоровался отец, едва взглянув на меня.

- Здравствуй, папа.

Тарелка с салатом опустилась по центру стола и за стол села хозяйка дома. В гробовой тишине они стали накладывать еду в тарелку, и лишь грохотали столовые приборы. Я с тоской смотрела в свою тарелку, где кроме тушёной капусты ничего не было. Вилка то и дело перекидывала капусту из одной стороны в другую. Отец, заметив моё удручённое состояние, поинтересовался в чём дело.

- Не вкусно, Эмили?

Мама тут же подняла взгляд и посмотрела из-подо лба. Я отложила вилку и выпрямила спину, встречаясь с родителями взглядами.

- Мне надоела эта еда. Мы всё время едим одну траву.

- Ты же знаешь, как опасен холестерин. Тем более у твоего отца проблемы с желудком, если ты забыла, - посмотрела мама поверх очков.

- Я помню, - буркнула я. - Но это ведь не значит, что и мы должны есть такую пищу. Что за ограничения.

Немного задумавшись, я сощурила глаза и посмотрела на мать.

- Я хочу пиццу!

- Исключено, - холодно ответила она, принявшись дальше жевать.

- Но почему? Это не справедливо!

- Убавьте тон, юная леди! За столом не принято кричать.

Я хмыкнула и отодвинула от себя тарелку. Отец наблюдал за всем этим с видом, будто ничего не происходит.

- Остальные люди едят то, что хотят. Чем мы хуже?

- Остальные люди - это те, что напиваются и падают в бассейн на соседском дворе? - скривила лицо мама.

- Да! Они делают что хотят. Они живут, как хотят. Они вольны сами выбирать свою судьбу. Как в принципе любой нормальный человек.

- Эти отморозки губят себя и ближних. Они не думают ни о будущем, ни о последствиях своих действий. Они - отмороженные имбицилы!

- А лучше жить вот так? - моё терпение заканчивалось. - Жить взаперти, точно по графику, не имея своего собственного мнения?! Это не жизнь! Мы даже не нормальная семья!

- Что ты этим хочешь сказать? – нахмурилась мать.

- Да всё! Все эти твои дурацкие правила и запреты. За ужин в отглаженной рубашке, утром обязательно подъём в семь, даже если выходной. Голос не повышать, никуда ни гулять, ни ходить, ни дружить, ни думать, ни говорить. Я сыта по горло этой жизнью!

Я схватилась рукой за шею и скриви лицо. Маме надоел этот спектакль, и она хлопнула рукой по столу так, что приборы подскочили и упали на скатерть. Увидев жирное пятно на скатерти, она завелась ещё больше и зло уставилась на меня.

- Эмили!

- Девятнадцать лет, как Эмили! Девятнадцать чёртовых лет я не имею даже собственного слова! И это лучшие годы жизни?

- Убирайся из стола!

- Да с превеликим удовольствием, - горько усмехнулась я и кинула на тарелку салфетку, которая до этого лежала на коленях, а затем была стиснута у меня в руках. – Я не могу так больше жить. Я ненавижу каждой клеточкой своего организма этот дом и всё, что в нём происходит!

- Ты наказана! – взревела мать, вскочив на ноги. – Как у тебя язык поворачивается говорить такие гадости?! Да мы всё с твоим отцом делаем ради тебя!

- Вы отбираете у меня мою собственную жизнь! Я и шага не могу сделать. Я словно в клетке. Ты не даёшь мне…

Оглушительный удар и щёку обожгло огнём. Голова резко повернулась и я так и застыла с широко раскрытыми глазами. Рука медленно опустилась на щеку, и я дотронулась до опухшей от удара кожи. Осознание случившегося медленно доходило до моего сознания.

Я повернула лицо и ошарашено уставилась на отца, ища в нём подтверждение того, что мне это не показалось. Или хотя бы поддержку. Но лица отца было бесстрастным, и он даже не смотрел в нашу сторону. Он продолжал спокойной жевать свою капусту и смотреть себе в тарелку, отстранённый от всего мира. От нас. Будто ничего и не произошло.

Опешивши, я посмотрела на мать, которая крепко сжимала кулаки. Её глаза были зло прищурены, а щёки слегка побагровели.

Увидев мой ошарашенный взгляд, она подняла руку и пальцем показала на лестницу.

- Пошла отсюда. Чтоб сегодня я тебя не видела.