Список заветных желаний

– Может, стоит начать с пункта восемнадцать – «Выступить на огромной сцене»?

– Очень дельный совет. Пойду запишусь на кастинг в труппу «Балет Джоффри». Да, похоже, у бедной мамы действительно начались проблемы с рассудком.

– «Хотела бы я знать, что ты имела в виду, когда вносила этот пункт в свой список. Скорее всего, балет. Но, может, ты мечтала о роли в драматическом спектакле. В детстве ты с одинаковым увлечением занималась в танцевальной студии и в школьном театре. Увы, став старше, ты бросила и то и другое. Тогда тебе было важнее участвовать в группе поддержки школьной команды по бейсболу. Я не пыталась остудить твой энтузиазм, но все же мне очень хотелось, чтобы ты участвовала в школьных спектаклях, записалась в хор или оркестр. Но ты и слушать об этом не желала. Твои новые друзья не разделяли подобных увлечений, и, как это ни печально, ты оказалась под их влиянием. Куда она делась, эта бесстрашная, самоуверенная девочка, которая не боялась быть в центре внимания?»

Я погружаюсь в воспоминания, которые двадцать лет гнала прочь. Я сижу в своей комнате. На сегодняшний вечер намечено выступление нашей студии современного танца. Я впервые выйду на сцену без Кэрри. Два месяца назад, вскоре после развода моих родителей, ее семья переехала в Висконсин. Охваченная внезапным чувством одиночества, я решаю позвонить своей лучшей подруге. Беру трубку и слышу голос мамы, которая разговаривает по другому аппарату:

– Чарльз, прошу тебя. Бретт тебя так ждет!

– Я же сказал, постараюсь быть. У меня чертовски много дел!

– Но ты ей обещал!

– Может, пришло время, когда ей надо понять: мир не будет вертеться вокруг ее драгоценной персоны, – доносится до меня голос отца. Он фыркает и добавляет насмешливым тоном, который я до сих пор вспоминаю с содроганием: – Лиз, давай посмотрим правде в глаза. Девчонка вряд ли станет звездой бродвейских шоу.

Я выждала с полчаса, позвонила отцу и вздохнула с облегчением, услышав автоответчик.

– Папа, привет, это я. В нашем школьном зале какие-то проблемы с электричеством. Так что никакого выступления не будет.

В тот вечер я вышла на сцену в последний раз в жизни.

Вырываюсь из власти воспоминаний и поднимаю глаза на Брэда:

– По-моему, всякому ясно, куда делась эта глупая девчонка. Всех маленьких девочек с большими мечтами постигает одна и та же участь. Они вырастают. Становятся взрослыми и начинают жить в реальном мире.

Брэд бросает на меня вопросительный взгляд, словно ожидая разъяснений, но продолжает читать:

– «Учитывая все обстоятельства, думаю, тебе стоит ограничиться короткой комической репризой. Так или иначе, этот забавный опыт поможет тебе вырваться из зоны комфорта, в которой ты дремлешь все эти годы. Помнишь, как прошлым летом мы отмечали день рождения Джея в клубе „Третье побережье“? Слушая, как ведущие сыплют шуточками, ты наклонилась ко мне и сказала: „По-моему, легче подняться на Эверест в лабутенах, чем так выделываться“. Меня поразило, какой ты стала застенчивой. Тогда я решила, что не буду вычеркивать этот пункт из твоего списка. Публичное выступление – лучшее средство от робости. Когда ты выйдешь на сцену, исполнится не только твое, но и мое заветное желание».

– Этого не будет! – ору я и сверлю Брэда глазами в отчаянной надежде, что он все же примет мою сторону. – Я не могу. И не хочу. У меня нет ни малейшего желания смешить людей.

– Может, все дело в том, что вы давно не практиковались.

– Послушайте, я не собираюсь превращаться во вторую Эллен Дедженерс, или как ее там. Ни за какие блага на свете я не буду строить из себя посмешище! Давайте перейдем к плану Б.

– Бретт, поверьте, никакого плана Б не существует. Если вы хотите выполнить волю вашей матери – и получить наследство, – вам придется достичь всех целей, перечисленных в списке.

– Нет! Неужели вы до их пор не поняли? Я не собираюсь выполнять ее волю.

Брэд встает и подходит к окну. Мне виден его профиль на фоне небоскребов, безучастный, как у греческого философа, постигающего тайны бытия.

– Элизабет убедила меня в том, что все это делается исключительно ради вашего блага, – произносит он. – Она предупреждала, что некоторые пункты могут вызвать у вас… скажем так, растерянность. Но я не ожидал, что эта растерянность будет так велика. – Он приглаживает волосы и поворачивается ко мне. – Бретт, поверьте, мне искренне жаль, что пришлось доставить вам столько затруднений.

Голос его мягок и полон неподдельной тревоги. Я немного сбавляю обороты:

– Вы тут совершенно ни при чем. Это мама вообразила, будто действует мне во благо. Решила, что даже после своего ухода может изменить траекторию моей жизни.

– Ваша мама считала, что вы несчастны?

– Теперь я понимаю, что да. Хотя это глупо. Она редко видела меня без улыбки на лице. Мама часто говорила, что я, наверное, улыбалась даже у нее в животе.

– Но что скрывалось за этой улыбкой?