Сплав'

– Я же сказал: еду на карнавал-маскарад! – упрямо повторил Шуран.

– Вещиц у тебя, смотрю, немного, – окончательно успокоившись, продолжил разговор таксист. – Держи сумку на коленях. В багажнике битком, под завязку. Кстати, не сильно торопишься, если заедем в одно место? По пути разгрузиться надо. Развожу гостей после свадьбы: двое – в багажнике калачиком; трое – поперек в районе заднего сиденья лежат.

– Успеем к одиннадцати?

– Само собой!

И таксист газанул по прямой.

Минут через пять он вырулил в чей-то двор. Там уже его с нетерпением поджидала разномастная толпа.

– Где мой жених?! – рыдала невеста.

– Кажись, там, – почесал затылок водитель.

Жениха вытащили из багажника.

– Упал туда сам, пока грузил своего свидетеля, – вспомнил таксист.

Из салона изъяли тестя и двух совершенно посторонних мужчин (вероятно, нахалявщиков).

Пока выясняли личности пассажиров, Шура решил проветриться. Выскользнул со своего места наружу. Толпа при виде живого мамонтенка разбежалась кто-куда… Оставив тестя, невесту, жениха и обоих свидетелей бездыханно лежащими на газоне.

Произведенным эффектом Шура остался доволен…

Презентация

– Это что за чучело?

– Кто такое?

– Снежный человечек, – показала эрудицию Элеонора Тушканчикова.

– Так перепить!

– Наш человек!

– Замэрз-з-з, эскимос! – одобрительно похлопал Шуру по плечу персональный водитель вице-президента Симон Вехотко, утирая пот с шеи, слезы с глаз.

– Тебе не холодно? – подмигнул мужчина в жокейке с гитарой наперевес и буцкнул аккорд.

– Не думал, что ты всё поймешь буквально, – восхитился Жорик.

– Накапать французского? – участливо расплылся в широчайшей улыбке весьма плотный человечек в тельняшке без рукавов и белой морской фуражке.

– Мигель Сабантуевич Голясов, – представился он.

– Алехандро Фиестович Кисельков, – в том же ключе ответил Шура.

– А я Глыба! – отрекомендовался мужчина в соломенной шляпе.

– Глыба чего? – уточнил Шура, посмотрев на хилую фигуру мужчины.

– Астролог Глыба, – точнее уточнил мужчина. – Сотрудничаю с валютным отделом и отделом ценных бумаг.

– Результативно? – спросил Кисельков.

– Еще как! – расцвел Голясов. – Тренды определяет безошибочно.

– Лана, – протянула ладошку симпатичная черноволосая девушка – бухгалтер.

– Ладно, Шура, – откорректировал свое имя Кисельков, – студент.

– Симон.

– Шурон.

– Леопольд, – еле заметно повел бровью начальник охраны с крыши.

– Шурольд.

– Гурген.

– Шурен.

– Радик.

– Шурик.

– А что, кроме меня, еще кого-то из аниматоров пригласили? – на всякий случай скуксился массовик-затейник с гитарой Радик (которого впоследствии Бычков окрестил как «Маэстро»).

– Это мой однокашник, – гордо хрюкнул Жорик. – Свой парень! Просто он прикольный!!

– Я тебе почетное место забронировал. Рядом с собой! – хлопнул Бычков по плечу друга.

Шура уселся на переднее сиденье у окна и стал задавать Жорику наводящие вопросы.

– Кто вон тот веселый толстяк? Кажется, Мигель? – повернул голову Шура в сторону здоровяка.

– Вице-президент. Здесь у нас – самая важная персона, – понизил голос Бычков.

– По заданию учредителей или такой же экстремал, как и я? – изрек вопрос Кисельков.

– Долгая история. Потом как-нибудь расскажу, – опасливо завертел головой охранник. – Потом. Всё потом.

Чтобы не подхватить тепловой удар, Шура сбросил свой маскарадный костюм, и тот испустил мощный выброс пара. В салоне автобуса образовался густой туман.

Водитель автобуса подумал, что от жары, пока стояли на солнцепеке, вскипел тосол в радиаторе, и бросился открывать капот.

– Уф, напугал, чертяка! – повернулся он в сторону Киселькова, когда снова уселся за руль.

– Вот теперь все! – пришла в себя после легкого обморока девушка из «Уральского змеелова». – Ровно двадцать девять.

– Трогай! – крикнула она водителям.

Автобусы медленно стали разворачиваться в сторону центрального проспекта. Предстояло проехать практически через весь город. Хорошо, что в воскресный июльский день машин было мало: все на дачах, а кто – просто спит.

Начало пути

Дорога начиналась нормально. В автобусе, в котором ехал Шура с Бычковым, была полная веселуха. Один мужичонка всё время травил анекдоты, Радик бренчал на гитаре какие-то самопальные песни, под которые другой мэн пытался изображать твист, правда, периодически растягивался на полу. После очередной ямы на трассе. Коих было нестерпимо много. Или после резкого торможения перед перебегающими дорогу горожанами.

Трое играли в карты, знамо, на банковские вклады. Судя по отдельным возгласам, особенно, «мизер» (нищета – франц.), клиентам банка в недалеком будущем придется затянуть пояса потуже.

Позади Киселькова, наискосок у окна, сидел какой-то лысый дремучий дедок, враждебно зыркающий оком на всех и вся.

«Видать, почетный акционер банка», – подумал Кисельков и оказался прав.

– Это Иван Поликарпович Кофейня, – пояснил Жорик, – постоянный клиент и эксклюзивный вкладчик.