Сплав закона

Уши Ваксиллиума были словно набиты ватой. Он подозревал, что, переговариваясь, они все трое кричали. Уэйн прав: к тому, что тебя пытаются убить, привыкнуть невозможно.

Обыскивая дом, Ваксиллиум одновременно заполнял метапамять, пока не сделался легче примерно вполовину от своего нормального веса. Стань он еще легче, начали бы перевешивать одежда и пистолеты. Впрочем, Ваксиллиум и к такому привык.

В кладовой он обнаружил Лимми и мисс Граймс – без сознания, но живыми. Выглянув в окно, увидел Крента: схватившись руками за голову, кучер смотрел на горящее здание широко распахнутыми глазами. Других слуг – горничных, посыльных, повара – нигде не было видно.

Конечно, они могли оказаться достаточно близко к взрыву, чтобы он их зацепил, но Ваксиллиум считал это маловероятным. Видимо, Тиллом – который руководил всеми слугами – отослал тех, для кого смог придумать разумный повод, потом чем-то одурманил остальных и затащил в безопасное место. Значит, никому не хотел навредить. Ну, не считая Ваксиллиума и его гостей.

Стараясь не попасться никому на глаза, за два коротких путешествия Ваксиллиум перенес бесчувственных женщин в садик за особняком. Там их должны вскорости найти Крент или констебли. Потом достал из чулана два пистолета и раздобыл в прачечной рубашку и пиджак для Уэйна. Хотел еще поискать свой старый сундук со «стеррионами», но времени не осталось. Наконец осторожно выскользнул через заднюю дверь и пересек сад.

С каждым шагом случившееся беспокоило Ваксиллиума все сильнее. Ужасно, когда тебя пытаются убить, – еще хуже, если нападает тот, кому ты доверяешь. Казалось невероятным, что бандиты так быстро сумели связаться с Тилломом и подкупить его. Как они могли вообще узнать, что престарелый дворецкий окажется столь сговорчивым? Конюх или садовник представлялись куда более безопасными кандидатурами. Что-то здесь было не так, ведь буквально с первого дня Ваксиллиума в городе Тиллом пытался отговорить его от вмешательства в охрану местного правопорядка. А в ночь перед балом настойчиво пытался заставить забыть о бандитских налетах.

Кто бы ни стоял за этим, дворецкий работал с ним на протяжении некоторого времени. А значит, весь этот период за Ваксиллиумом следили.

10

Гремя по мостовой, карета окольным маршрутом направлялась к Пятому октанту. За окном мелькали другие кареты, лошади; текли по тротуару люди, как текут по венам маленькие кровяные тельца, которые Мараси разглядывала под микроскопом в университете. Они скапливались по углам или в тех местах, где шла замена брусчатки.

Напротив сидели лорд Ваксиллиум и Уэйн. Ваксиллиум выглядел отрешенным, углубившимся в раздумья. Уэйн дремал, запрокинув голову и закрыв глаза. Он где-то раздобыл головной убор – плоскую кепку вроде тех, какие носят разносчики газет.

Мараси помнила, что, выскользнув из особняка на улицу, они свернули за угол; срезали путь через парк Дампмер. Когда они его пересекли, Ваксиллиум взмахом руки подозвал карету. Садясь в карету, Уэйн уже натягивал кепку, что-то негромко насвистывая.

«Откуда он ее взял?»

Теперь Уэйн тихонько похрапывал – после того, как их чуть не убили, после того, как у него сгорела вся кожа на спине. Мараси по-прежнему ощущала едкий запах горелой ткани, и у нее звенело в ушах, а Уэйн спокойно спал.

«Ты этого хотела, – напомнила она себе. – Сама настояла на том, чтобы лорд Хармс взял тебя на встречу с Ваксиллиумом. По собственной воле пришла сегодня к нему домой. Ты сама в это вмешалась».

Если бы только она могла показать себя с лучшей стороны! Едет в карете с величайшим законником, какого только знало Дикоземье, но пока что успела продемонстрировать лишь свою беспомощность и склонность к вспышкам бесполезных эмоций.

«Нет. Никакого уныния. От этого будет только хуже», – мысленно одернула себя Мараси.

Они ехали параллельно одному из великолепных каналов, подобно спицам в колесе разделявших город на восемь частей. Слова Основания включали рисунки и планы Эленделя – Мараси видела репродукции, – но имя для города выбрал сам лорд Рожденный Туманом. В центре располагался большой круглый парк, где весь год цвели цветы, а воздух оставался теплым благодаря подземным горячим источникам. Каналы-спицы лучами расходились от парка, уходя в прилегающие зоны до самой реки, которая огибала город. Дома закладывали не как попало, а строго упорядоченным образом; улицы были очень широкими. Правда, сейчас все шло к тому, что их ширины скоро будет не хватать.

Карета приближалась к мосту, который вел к Полю Перерождения; покрывало зеленой травы и цветущих желанников переходило в пологий склон холма. На его вершине возвышались изваяния Последнего Императора и Вознесшейся Воительницы, венчавшие их гробницу. Там находился музей. Мараси несколько раз побывала в нем еще девочкой и видела реликвии из Мира Пепла, который спасли Первоначальные – те, кого вскормили земные утробы, кто переродился, чтобы строить новое общество.