Сплетенные (ЛП)

— Потому что это не то, чего ты заслуживаешь, верно? Никто не должен иметь дело с подобным дерьмом. И я гр*баный трус. Мне жаль, Слоан. Я свалил после того, как услышал, что ты сказала тому парню по телефону, — говорит он. — Я слышал, что ты сказала, и это до чертиков напугало меня, потому что я поверил в это. Знаю, ты любишь меня, но я этого не заслуживаю. Я не хотел оставаться и слышать, как ты говоришь это мне в лицо, потому что не знаю… не знаю, как произнести эти слова. Не знаю, за кого ты меня принимаешь. Я, бл*дь, никогда не смирюсь с тем фактом, что в нашу первую встречу привязал тебя к кровати и тр*хнул, а теперь ты здесь, хочешь быть со мной, словно я не поступил самым дерьмовым образом.

Мое сердце готово вырваться из груди. То, что он сказал, правда. Понимаю, что со стороны все это выглядит погано, но в жизни так бывает. Погано.

— Я ненавидела тебя, — шепчу я. — После произошедшего, в течение двух недель я ненавидела тебя. Представляла твое лицо, внешность и фантазировала о том, как причиняю тебе боль. Долгое время хотела сделать тебе больно, но потом поняла, что злюсь не на тебя. На себя. Потому что, несмотря на ситуацию и на то, что мне не удалось получить желаемой информации об Алексис, я получила удовольствие. — Не могу подавить стыдливый смех. — Я наслаждалась прикосновением твоих рук, Зет. Наслаждалась тем, что ты был во мне, и это было очень, очень плохо. Я должна была быть опустошена из-за сестры, а вместо этого вспоминала нашу встречу и… скучала.

Зет смотрит на меня. Он смотрит на меня так, словно заглядывает в мою душу и, наконец, видит свое отражение прямо перед собой.

— Мне жаль, что так получилось, — говорит он серьезно. — Но я рад, что это случилось. И я рад, что ты здесь. — Он поднимает руку и снова проводит кончиками пальцев по моей распухшей губе. — Я исправлю это, — уверяет он. — Не позволю, чтобы его рот последним касался твоего, Слоан. Клянусь. Мне нужно еще немного времени.

Я киваю, зная, что он говорит правду. За последние несколько минут было раскрыто много тайн, теперь все по-другому. Я чувствую… чувствую, что есть надежда. Зет поднимается на ноги и протягивает мне руку.

— Есть последняя деталь, которую ты должна знать о том, как мы познакомились, — говорит он.

Я беру его за руку, позволяя подтянуть меня к себе. Он заводит мои запястья за спину, сцепляя их своей сильной, мощной рукой. Однако это действие едва ли можно назвать эффективным. Он нежен, явно помня про мою больную руку.

— Что? Что такое?

Не думаю, что смогу вынести еще больше плохих новостей в течение одного дня. То, как он нерешительно сдерживает меня, заставляет думать, что он подозревает, что я могу ударить его. Он наклоняется и шепчет мне на ухо:

— Человеком, который собирался купить тебя… был Ребел.

ЗЕТ

Она восприняла эту новость, как и следовало ожидать. Все время, пока мы были в машине, направляясь в больницу, Слоан ругалась.

— Этот больной ублюдок женат на моей сестре, и он пытался купить меня! Кто так делает? Лекс не известно об этом. Иначе она ни за что не осталась бы с ним.

Я молчу. У меня на уме другие вещи. Слоан сказала, что Лэйси несколько дней разговаривала с Чарли, и это моя гр*баная вина. Этого она, конечно же, не говорила, но это правда. Телефон, который я дал Лэйси, нужно было уничтожить. Я должен был поменять гр*баную симку, прежде чем отдавать его ей. Должен был догадаться, что, если Чарли прослушивал телефон, который я уничтожил несколько недель назад, то, скорее всего, он прослушивал все мои телефоны — даже одноразовые, все до единого. Как только чертовы штуковины включались, в офисе ублюдка, должно быть, срабатывала гр*банная сирена.

Единственная причина, по которой можно доверять телефону, который у меня сейчас, заключается в том, что я купил его после того, как узнал о слежке. Теперь я нахожусь в сложной ситуации с Лэйси и стариком и понятия не имею, чем все это закончится. Я заключил очень напряженную сделку с подругой Слоан — она отправляется в больницу, разведывает обстановку, сообщает нам, есть ли охрана, которую нам необходимо обойти, чтобы попасть в палату Герцогини, а взамен мы ее отпускаем. Мы не собираемся возвращаться в квартиру, поэтому у нее не будет возможности связаться с нами после нашего расставания, так что, освободив ее, мы ничего не теряем. Нам больше не придется слушать ее жалобы и стенания, так что это бонус.

Ньюан сидит на заднем сиденье седана Майкла — когда мы покидали гараж «Шевроле» бесследно пропал, — с кислой рожей. Я наконец-то понял ее. Или, по крайней мере, мне так кажется. Достаточно сказать, что дело не столько в том, что Слоан выбрала меня, а не другого парня, и что я плохой выбор (а это так и есть). Думаю, проблема в том, что Слоан выбрала меня, а не ее.

— Ты все поняла? — спрашиваю, глядя в зеркало заднего вида. — Ты вернешься и сообщишь нам, как обстоят дела, а потом сможешь вернуться к своей привилегированной жизни с видом на парк. Понятно?

— Я все поняла.

— И знаешь, что произойдет, если ты вызовешь охрану или не вернешься?