Сплетенные (ЛП)

Зет забирается на кровать и пробирается вверх по моему телу, нависая надо мной на четвереньках. Я всегда думала, что после семяизвержения у парней пропадает эрекция, но Зет оказывается исключением из правил: он тверд, как всегда, и приближается ко мне. Развязывает ремень на моей шее, берет мои руки, просовывает их в кожаную петлю одну, вторую, а затем прикрепляет их к кованому изголовью над моей головой. Он и раньше связывал меня, но не так сильно. Мои руки начинают гореть, больная рука болит от давления и недостатка кровоснабжения, когда он располагается надо мной и смотрит мне в глаза. Может, стоит остановить его? Нет. Я могу пережить боль — это кажется справедливой платой за удовольствие, пронзающее мое тело в то же самое время, смешивающее оба ощущения так, что я не могу отличить одно от другого. Чувствую себя живой.

— Если ты издашь хоть звук, Слоан, я остановлюсь. Остановлюсь и оставлю тебя связанной, голой и неудовлетворенной. Ты поняла меня?

Я открываю рот — как, черт возьми, мне не издать ни звука? — но потом вижу предупреждающий взгляд на его лице и снова закрываю его. Он не шутит, он оставит меня здесь связанной и голой, как рождественскую индейку, если я хотя бы пискну.

— Ты поняла? — спрашивает он снова. — Мы не продолжим, пока ты не дашь мне знать, что понимаешь.

Я киваю, потому что это единственный способ дать ему утвердительный ответ.

— Хорошо.

Он наклоняется и целует меня в лоб, между глаз. Он в позе отжимания, поддерживает себя руками, нависая надо мной не более чем на дюйм, и тепла, исходящего от него, достаточно, чтобы у меня закружилась голова.

От моего лба губы Зета перемещается на висок, челюсть, шею. Он медленно опускается на меня, давление увеличивается, увеличивается, увеличивается, пока не возникает ощущение, что я утопаю в этом огромном мужчине, и это кажется лучшим способом умереть. Его руки теперь повсюду, на груди, заднице, бедрах. Между бедер… Я задыхаюсь, быстро вдыхая при внезапном прикосновении кончиков его пальцев к клитору, он замирает, сузив глаза.

— Осторожнее, злая девочка, — рычит он. — Почти засчитано.

Значит, мне не позволено даже громко дышать? Это будет очень тяжело. И становится бесконечно труднее, когда Зет спускается вниз по моему телу, оставляя на моей коже след из жгучих поцелуев. Он достигает стыка между ногами, и низкий гул от вибрации его грудной клетки посылает волну электрического тока, пробегающего по каждому дюйму моей обнаженной кожи.

Затем на мне оказываются не только его пальцы, но и язык. Следующие три минуты проходят словно в тумане: я борюсь за то, чтобы мои голосовые связки не подвели меня, а Зет лижет и сосет меня, проводя языком по киске, обводя клитор, подводя меня все ближе и ближе к безумию.

Я начинаю беззвучно материться, когда Зет вводит в меня один палец, затем второй, продолжая манипуляции языком. Но это ничто по сравнению с тем, что происходит, когда он вынимает их и вводит в меня большой палец, используя остальные пальцы для массажа киски, не забывая использовать также кончик языка, щелкать снова и снова по набухшему клитору.

Я едва не проваливаю его тест. Извиваюсь на кровати, яростно кусая нижнюю губу, ожидая, когда крик, клокочущий в моем перекрытом горле, вырвется наружу. Зет хватает меня за бедра и прижимает к себе, продолжая атаку. Кажется, я слышу его мстительный смех, но не могу быть уверена, потому что у меня раскалывается голова. От желания кричать и ругаться.

Приближается оргазм. Ощущение такое, будто нервные окончания, проходящие по моему телу, распространяются, словно корни дерева, и каждый из них в огне сгорает и испаряется для того, чтобы на его месте образовались новые, горящие с удвоенной силой.

К моменту наступления оргазма, я словно зола и пепел. Хочу закричать, когда вся моя сущность воспламеняется, но ничего не могу сделать, поэтому позволяю своему телу скрючиться, моя спина болезненно выгибается, я ослеплена волной удовольствия, обрушившегося на меня.

Когда снова могу связно мыслить, звук глубокого голоса Зета — первое, что замечаю. Это и пронзительный звон в ушах. Открываю глаза — даже не помню, как закрыла их, — он все еще находится у меня между ног и смотрит на меня стальным взглядом.

— Это было великолепно, — сообщает он, а затем, к моему ужасу, целует меня между ног.

Пытаюсь отползти от него, уже не такая бесстыдная, как десять секунд назад, но он хватает меня и снова тянет к себе.