Сплетенные судьбами (ЛП)

Я не хочу отвечать на этот вопрос, но чувствую, что мы подошли к опасному краю. Как будто она держится за стену ущелья. И если я сделаю неверное движение, она посмотрит через плечо, отцепится и упадет вниз. Мне придется открыть ей часть моей истории.

- Мой отец, - отвечаю я. – Мы были Гражданами Общества и жили в одной из Приграничных провинций. Затем Общество обвинило его в связях с повстанцами и выслало нас всех в Отдаленные провинции.

- Он был повстанцем? – спрашивает она.

- Да, - подтверждаю я. – И затем, когда мы уже собирались покинуть нашу деревню, он убедил односельчан последовать за ним. Почти все погибли.

- Тем не менее, ты все еще любишь его, - говорит она.

Теперь и я на краю вместе с ней. Ей все известно. И мне придется сказать правду, если я хочу удержать ее от падения.

Я делаю глубокий вдох. – Конечно, люблю.

Я сказал это.

Ее рука лежит на полу рядом с моей, на рассохшихся половицах. Дождь за окном рассыпается на золотые и серебряные нити в луче моего фонарика. Не думая о том, что делаю, я мягко касаюсь ее пальцев.

- Инди, - говорю я. – Я вовсе не Лоцман.

Она мотает головой. Не верит. – Просто прочти карту, - убеждает она меня. – И тогда все поймешь.

- Нет. Я не хочу знать все. Я хочу знать твою историю. – Я поступаю жестоко, потому что, если кто-то узнает твою историю, он узнает тебя самого. И потом может причинить тебе боль. Именно поэтому я держу некоторые факты своей истории при себе, даже от Кассии. – Если я пойду с тобой, мне придется узнать о тебе все. – Я лгу. Я не хочу идти с ней к повстанцам, невзирая ни на что. Понимает ли она это?

- Все началось с того, когда ты убежала, - я стараюсь подбодрить ее.

Она смотрит на меня, раздумывая. Внезапно – хотя она и кажется такой колючей – мне хочется дотянуться и обнять ее. Не так, как я обнимаю Кассию - а как кого-то, кто тоже понимает, что значит быть Отклоненным.

- Все началось с того, когда я убежала, - повторяет она.

Я наклоняюсь ближе, чтобы расслышать. Предаваясь воспоминаниям, она говорит гораздо тише, чем обычно. – Я хотела сбежать из трудового лагеря. Когда они затащили меня обратно на воздушный корабль, я думала, что потеряла последний шанс вырваться. Я знала, что в Отдаленных провинциях мы обречены на погибель. А потом увидела на корабле Кассию. Ее не должно было быть ни там, ни в лагере. Я копалась в ее вещах и поняла, что она не была Отклоненной.

- Так для чего же она прокралась на борт корабля? Что надеялась найти?

Пока Инди рассказывает, она, не отрываясь, смотрит мне в глаза, и я вижу, что она не врет. Первый раз она совершенно открыта передо мной. Она выглядит красивой, когда не сдерживает себя.

- Позднее, в деревне, я слышала, как Кассия разговаривала с тем парнем о Лоцмане, и о тебе. Она хотела идти за тобой, и вот тогда я впервые подумала, что ты можешь быть Лоцманом. Я думала, Кассия знала об этом, но держала от меня в тайне.

Инди смеется. – А потом я осознала, что она не лгала мне. Она не говорила мне о том, что ты Лоцман, потому что сама не понимала этого.

- Она права, - повторяю я. – Я не Лоцман.

Инди пренебрежительно встряхивает головой. – Ладно. Тогда как насчет красных таблеток?

- О чем ты говоришь?

- Они ведь не действуют на тебя? – спрашивает она.

Я не отвечаю, но она и так знает.

- Так же, как не действуют на меня, - продолжает она. – И, держу пари, что Ксандер тоже невосприимчив к ним. – Она не дает мне времени согласиться или опровергнуть ее слова. – Я думаю, некоторые из нас – особенные. И Восстание каким-то образом избрало нас. Для чего бы нам еще быть иммунами? – Ее голос звенит от напряжения, и снова я понимаю, что она чувствует. Перейти из разряда отверженных к избранным – это то, чего желают все Отклоненные.

- Если мы такие, то почему повстанцы ничего не предприняли для нашего спасения, когда Общество выслало нас сюда? – напоминаю я ей.

Инди насмешливо смотрит на меня. – Почему они должны это делать? – говорит она. – Если мы сами не сможем найти путь к ним, тогда мы не имеем права быть частью Восстания, – она вздергивает подбородок. – Я не могу точно сказать, что написано на карте, но знаю, что в ней подсказка, как добраться до повстанцев. Она выглядит именно та, как говорила мне мама. Черное пятно – это океан. То место, где растянулись слова, - остров. Нам всего лишь нужно добраться туда. И карту нашла я. А не Кассия.

- Ты завидуешь ей, - говорю я. – Поэтому ты позволила ей принять синюю таблетку?

- Нет, - голос Инди звучит удивленно. – Я даже не заметила, когда она приняла ее, иначе бы остановила. Я не желала ей смерти.

- Но ты хочешь бросить ее здесь. И Элая.

- Это не то же самое, - отрицает Инди. – Общество найдет ее и вернет в то место, которому она принадлежит. С ней все будет в порядке. И с Элаем тоже. Он так юн, должно быть, произошла какая-то ошибка, почему он очутился здесь.

- А что, если нет? – спрашиваю я.

Она бросает на меня долгий проницательный взгляд. – Ты бросил людей и убежал. Не делай вид, будто ничего не понимаешь.

- Я не собираюсь бросать ее, - отвечаю я.