Сплетенные судьбами

Я неожиданно чувствую себя виноватой. Ведь я могла убежать со всеми этими таблетками, но она, по-прежнему, доверяла мне. - Ты должна взять немного таблеток после восхождения, - предлагаю я. - Для себя.

Выражение лица Инди меняется. - Ох, - в ее голосе сквозит настороженность. - Хорошо.

Она возвращает мне пустую сумку, и я снова вешаю ее через плечо. Мы поднимаемся, одетые в пальто, которые делают нас неуклюжими, но Инди считает, что нести их было бы тяжелее. Она перекидывает свою сумку через плечо, через длинную косу, которая пылает так же ярко, как эти скалы на восходе солнца.

- Готова? - спрашивает.

- Думаю, что да, - отвечаю, глядя вверх на скалу.

- Тогда за мной, - объявляет она. – Я буду подсказывать тебе, как идти. Она цепляется пальцами за выступы и подтягивается вверх. В своем рвении не отставать, я легко побеждаю кучку камней. Они рассыпаются, и я держусь крепче.

- Не смотри вниз, - наставляет Инди.

Восхождение занимает у нас гораздо больше времени, чем предыдущий спуск.

Меня поражает, как много приходится удерживаться и пережидать, обдумывая следующее движение, и затем совершать его. Руки крепко впиваются в камни, а пальцы ног сгибаются так сильно, как только возможно. Я сосредотачиваюсь на выполнении задач для рук, и каким-то образом получается, что, не вспоминая о Кае, все равно полностью погружаюсь в раздумья о нем. Потому что я переживаю те же мгновения, что и он.

Стены здесь красновато-оранжевые, с черными вкраплениями. Даже не знаю, откуда взялась эта чернота; похоже на то, как будто океанический смоляной осадок расплескался по стенам каньона много лет назад.

- У тебя все прекрасно получается, - сообщает Инди, когда я присоединяюсь к ней на выступе. - А здесь начинается самая сложная часть восхождения, - говорит она, указывая. - Я попробую первая.

Я сижу на выступе, прислонившись спиной к скале. Мои руки ноют от того, что слишком крепко цепляюсь. Я мечтаю, чтобы скала обнимала нас, укачивала, когда мы прилипаем к ней, но этого не происходит. - Кажется, у меня получилось, - приглушенно выкрикивает Инди сверху. - Когда ты поднимешься сюда...

Я слышу звук скатывающихся камней, булыжника, обдирающего плоть. Вскакиваю на ноги, с трудом удерживаясь на узком выступе. - Инди!

Она болтается в воздухе надо мной, удерживаясь за камни. Одна из ее ног свисает рядом со мной, ободранная, кровоточащая. Я слышу, как она чертыхается сквозь зубы.

- Ты в порядке? - окликаю ее.

- Подтолкни, - отрывисто выдыхает Инди. - Подтолкни меня наверх.

Я подставляю ладони под подошву ее ботинка, износившегося в результате бегства по равнине, покрытого пылью ущелий.

Несколько ужасающих мгновений она удерживается на моих руках, такая тяжелая, и я знаю – она ищет, за что можно ухватиться сверху. Потом она исчезает; моя рука освобождается от тяжести ботинка, а на ладони остается отпечаток подошвы.

- Я наверху, - кричит она вниз. - Пройди немного левее, я помогу тебе подняться оттуда.

- Это безопасно? Ты уверена, что с тобой все в порядке?

- Я сама виновата. Здесь камни мягче, чем те, по которым я взбиралась раньше. Я слишком сильно нажала на них, вот и посыпались.

Царапины на ноге Инди противоречат ее утверждению, что скала мягкая, но я понимаю, о чем она говорит. Вещи здесь так отличаются от привычных нам. Отравленные реки, мягкие камни. Никогда не знаешь точно, с чем столкнешься в следующую минуту. Что поддержит и что предаст.

Вторая часть восхождения проходит более гладко. Инди оказалась права: по отвесной скале передвигаться было сложнее всего. Я сжимаю узкие края скалы, используя только подушечки пальцев, страстно желая, чтобы суставы не разогнулись и ноги не соскользнули. Втискиваю ладони и колени в щели, вертикально пронизывающие поверхность скалы, используя одежду и кожу так, как учила Инди - чтобы прижиматься как можно плотнее к стене.

- Мы почти добрались, - сообщает она сверху. - Передохни минуту и потом продолжай подниматься. У нас отлично получается.

Остановившись в расщелине, я пытаюсь восстановить дыхание. Скала обнимает меня здесь, осознаю я, и улыбаюсь, подбадривая себя тем, как высоко мы уже забрались.

Каю бы понравилось это. Может быть, он тоже сейчас карабкается куда-то.

А теперь нужно сделать последний рывок на вершину.

Я не буду смотреть вниз или назад или еще куда-нибудь, кроме как вверх и вперед.

Моя сумка немного съезжает, и я вздрагиваю, впиваясь ногтями в камни. Держись. Не спеши. Мимо пролетает что-то невесомое и крылатое, пугая меня. Чтобы успокоиться, я думаю о том стихотворении про воду, которое Кай подарил мне на день рождения:

И был прилив, и ныряла цапля, когда я покинул пределы стены¹.