Сплетница

Надо было выбирать хот-дог.

С вернулась!

– Здравствуй, здравствуй, здравствуй! – чирикала мать Блэр, целуя каждого ван дер Вудсена в гладкие худые щеки.

Чмок, чмок, чмок, чмок, чмок, чмок!

– Знаю, ты не ожидала увидеть Серену, дорогая, – заговорщицки шептала миссис ван дер Вудсен обеспокоенным тоном. – Но надеюсь, все в порядке.

– Конечно. Все прекрасно, – сказала миссис Уолдорф. – Ты приехала на выходные, Серена?

Та покачала головой и отдала свое винтажное пальто Burberry горничной Эстер.

Она заправила за ухо выбившуюся прядь светлых волос и улыбнулась хозяйке.

Серена умела улыбаться даже глазами – темно-синими, почти черными глазами. Это была та улыбка, которую люди пытаются повторить, по-идиотски кривляясь перед зеркалом в ванной. Притягательная, очаровательная, она словно говорила: «Ты не можешь оторвать от меня взгляд, правда?». Улыбка, которую супермодели отрабатывают годами. Так вот, Серена делала это, не прилагая никаких усилий.

– Нет, я здесь, чтобы… – начала Серена.

Но мать поспешно вмешалась.

– Она решила, что пансион не для нее. – С этими словами миссис ван дер Вудсен небрежно поправила прическу, словно не случилось ничего особенного. Абсолютная невозмутимость.

Вся семья ван дер Вудсен была такой. Высокие, светловолосые, стройные, уверенные и хладнокровные. Что бы они ни делали: играли в теннис, ловили такси, ели спагетти, ходили в туалет, – они делали это с достоинством.

Особенно Серена. Она обладала таким шармом, который не придаст тебе ни одна элегантная сумочка или идеальная пара джинсов. Девушка, которую хочет каждый парень. Та, кем хочет стать любая другая девушка.

– Завтра Серена вернется в «Констанс», – сказал мистер ван дер Вудсен, взглянув на свою дочь синими глазами со стальным отливом. В них читалась смесь гордости и неодобрения, что придавало ему несколько пугающий вид.

– Серена, выглядишь прекрасно, дорогая. Блэр будет вне себя от радости, узнав, что ты здесь, – взволнованно произнесла мама Блэр.

– Кто бы говорил, – сказала Серена, обнимая ее. – Как вы похудели! Дом выглядит великолепно. Вот это да. Прекрасные картины!

Миссис Уолдорф польщенно улыбнулась, обняв Серену за стройную талию. – Дорогая, хочу познакомить тебя с особенным для меня человеком, Сайрусом Роузом, – сказала она. – Сайрус, это Серена.

– Я ошеломлен, – раздался низкий голос Сайруса Роуза. Он расцеловал Серену в обе щеки и прижал ее к себе даже сильнее, чем требовалось. – А у тебя крепкие объятия, – добавил Сайрус, похлопывая Серену по бедру.

Та хихикнула, но не смутилась. За последние два года она провела в Европе много времени и привыкла к объятиям безобидных озабоченных европейцев, которые находили ее совершенно неотразимой. Она была как магнит для извращенцев.

– Серена и Блэр – самые-самые лучшие подруги, – объясняла Сайрусу Элеонора Уолдорф. – Но Серена уехала в Ганноверскую Академию в одиннадцатом классе и все лето путешествовала. Бедной Блэр так страдала без тебя этот год, Серена, – добавила Элеонора со слезами на глазах. – Еще и развод. Но теперь ты вернулась. Блэр будет так рада.

– Где она? – нетерпеливо спросила Серена, и ее безупречно-белая кожа слегка порозовела при мысли о встрече со старой подругой. Она встала на цыпочки, вытягивая шею, чтобы отыскать в толпе Блэр, но ее тут же окружили взрослые – Арчибальды, Коутсы, Бассы и мистер Фаркас – каждый по очереди целовал ее и поздравлял с возвращением.

Серена радостно со всеми обнималась. Эти люди были для нее как большая семья, в которую она наконец вернулась.

Серена с таким нетерпением ждала, пока сможет зажить прежней жизнью. Снова ходить в школу с Блэр, проводить пары по фотографии на Овечьем лугу в Центральном парке, валяться на траве, снимать голубей и облака, курить и пить колу, ощущая себя настоящим художником. Снова пить коктейли в Звездном зале отеля «Трайбека Стар», заканчивая вечеринкой с ночевкой в люксе семьи Чака Басса, потому что они слишком пьяны, чтобы возвращаться домой. Они снова наденут винтажное нижнее белье и будут сидеть на кровати Блэр с балдахином, смотреть фильмы с Одри Хепберн и пить джин с лаймовым соком. Будут списывать на контрольных по латыни, как обычно, – надпись перманентным маркером amo, amas, amat [2] все еще чернела на внутреннем сгибе локтя Серены (Боже, храни рукава три четверти!). Ездить по поместью родителей Серены в Риджфилде, штат Коннектикут, в старом бьюике домоправителя, напевая глупые гимны, которые учили в школе, словно сумасшедшие старушки. Справлять нужду перед входом в особняки своих одноклассников, звонить в дверь и убегать. Отвозить Тайлера, младшего брата Блэр, в Нижний Ист-Сайд и оставлять его там, чтобы посмотреть, за сколько времени он найдет дорогу домой – самая настоящая благотворительность, ведь Тайлер теперь лучше всех в школе ориентируется в городе.

Серена ждала, что они снова пойдут на танцы и скинут пять килограммов только от того, что на них кожаные лосины. Как будто им вообще нужно худеть. Будут старыми добрыми Блэр и Сереной, как раньше. Скорее бы.