Спляшем, Бетси, спляшем!

Начинаются съемки и я опять перестаю ощущать себя сама собой, растворяясь в женщине, созданной мною же в то время, когда я узнала, что теряю свою любовь. Мне очень трудно, я во многом не похожа на Ирен, и ее жизнь меня временами шокирует. Вот мы отсняли уже эпизод в Дельфах, как и обещал Витторио — в желто-серебристых тонах. Мы все бродим по развалинам храма, как по лабиринту, окликая друг друга, спотыкаясь об обломки мраморных плит, сталкиваясь и расходясь, и это получается здорово. Любовные сцены идут на удивление легко. Я понимаю теперь, зачем Витторио расспрашивал меня. В нужный момент он напоминает мне подходящий эпизод, давая определенный настрой. С моим мужем Сержем у меня нет никаких затруднений, мы отлично изображаем нежную любовь и остывающую страсть, но с Жаном-Луи не ладится. Когда я писала роман, Поля я отождествляла с Джеком, но сейчас рядом со мной был совершенно новый человек, не похожий ни на кого, который любил меня по-своему, и я никак не могла понять, нравится ли он мне настолько, чтобы это перевесило любовь к мужу и врожденное неприятие греха. Я приглядываюсь к нему даже в постели, пока Витторио не замечает строго:

— Лиза, может, мне сменить актера? Жан-Луи тебя явно не устраивает.

— Нет-нет, сейчас все будет в порядке. Можно, мы будем говорить по-французски?

— Да хоть по-японски, лишь бы это тебя вдохновило!

Мы начинаем сцену снова и случайно Жан-Луи начинает шептать мне то же, что всегда говорил Ив в постели. Я мгновенно понимаю, что меня смущало: я искала в нем образ Джека, но он скорее был похож на Ива, его страстная любовь не была печальной и одухотворенной. Все сразу становится на свое место и превращается в страсть и наслаждение в чистом виде, не отягощенное лишними проблемами. Он любил меня, как Ив, так же я ему и отвечала. Вечером дома я задумалась, что было бы, если бы я полюбила Ива. Внесло бы это гармонию в нашу жизнь или добавило мне лишние страдания? Скорее всего второе. Но я бы, наверное, легче переносила его ревность, находя в ней доказательства его любви. Когда я ловлю себя на этих мыслях, я поражаюсь, что меня опять стал занимать Ив. Наконец, я понимаю. Когда я любила Колю, я могла себе позволить близость с Джеком. Его любовь не оскорбляла мои чувства, а была созвучна им и вызывала желание хоть как-то выразить восхищение его всепоглощающей преданностью и страстью, но сменить Колю на Ива я никогда бы не смогла. В этом и состояло трагическое заблуждение Ирен. Невольно она сделала еще одну, не предусмотренную мной ошибку и это должно добавить лишнюю ложку горечи в ее жизнь. Это меня заинтересовало. Специально ли на роль Поля Витторио пригласил Жана-Луи, или это получилось случайно, но нужно завтра поговорить с ним об открывающихся перспективах. На следующий день Витторио признается, что не задумывался над этим, но согласен, что этот психологический поворот стоит обыграть.

Саша увозит Алису в Лондон, где должен присматривать за ней до конца года вместе с миссис Лейдж, Алик живет в семье Минотти под присмотром кузин и тетки, а я все больше вживаюсь в роль Ирен. Так же, как прошлый раз я отождествляла себя с Лидией, так и сейчас все, что переживает моя героиня, проходит через мое сердце.

Помню, как мы снимаем вечеринку, на которой встречаются все герои — Ирен, Поль, Серж, бывшая жена Поля, которая пытается соблазнить Сержа и ее новый друг, который восторженно рассматривает Ирен. Я должна петь песенку, пытаясь привлечь внимание мужа, увлеченного другой. Предполагается, что все мы уже прилично выпили, и петь я должна что-то любовное и легкое.

— Пой, что хочешь! — кричит мне Витторио.

Я сразу не могу сообразить, что подходит в такой ситуации, и поэтому начинаю то, что люблю с детства. Я пою песню Эдит Пиаф. Голоса у меня, конечно, нет, но я непроизвольно подражаю ее тембру и манере исполнения, жестам и выражению ее трагического лица. Когда я с сомнамбулической улыбкой на губах пою припев в ритме вальса, протянув руки вперед, чуть взмахивая кистями и легко пританцовывая, мои глаза невидяще устремлены вдаль. После съемки Витторио показывает мне получившиеся кадры и сам ошеломлен результатом.

— Лиза, ты гений. Эти кадры будут твоей славой! Ты здесь настолько отрешена от всех проблем, что верится — это все пустяки перед тем главным, что есть только в тебе самой. Как тебе пришло это в голову?

— Я очень люблю французский шансон, написала исследование о его поэтике. И я обожаю Эдит Пиаф с детства, как впрочем и твоя жена.

— Но у тебя так замечательно получилось!

То же самое мне говорит и Жан-Луи:

— Во Франции это будет иметь оглушительный успех!

— Ты думаешь? — заинтересовалась я, — Значит, можно запросить больше денег.

— Ты и так немало заработаешь на этом фильме.

— Я заранее передала все мои деньги в Фонд помощи детям Чернобыля.

— О! Тогда и всем нам нужно сделать взносы?

— Это было бы замечательно! Тогда это специально отметят в титрах.