Спляшем, Бетси, спляшем!

— Если бы все жертвы были так приятны, мир заполнился бы самоотверженными людьми. Иди ко мне!

Алекс опять привлекает меня в свои объятия, нежно и бережно лаская. Отныне начинается наша странная жизнь, целомудренная и полная любовных ласк, которые спасают Алекса от ужаса надвигающейся смерти. Днем мы по немому уговору больше не затрагиваем эту тему. Тайная ночная жизнь не меняет сложившихся дружеских отношений.

Рождество мы проводим в Фернгрин, там мы устраиваем крестины Алисы. Крестная мать, Сара, держит ребенка, рядом стоит Алекс — за Колю, которого он предложил сделать крестным отцом. Старый священник Хартнелл произносит прочувствованную речь о том, что бог не оставляет милостью своей человека, забрав к себе одного, тут же одаривает другим. Я думаю, что три смерти к одному рождению — не очень-то справедливая статистика в небесной канцелярии.

Миссис Марш, увидев Алекса, пугается его вида. Она осторожно пытается меня расспросить, но я уклончиво говорю, что он тяжело болел гриппом и, возможно, еще не поправился. Не могу же я ей все выложить. Это не мое дело. Сара, которая все знает, по моей просьбе беседует с Алексом. Я всегда поражалась его сильной воле, которая помогает ему скрывать отчаяние, но теперь, находясь все время рядом, я знаю, как ему на самом деле тяжело. Поговорив с ним, Сара печально заявляет, что ничем помочь не может, Алекс и так удивительно владеет собой.

— Бетси, ты справишься? Не слишком ли много ты на себя взяла? Из его слов я поняла, что у вас одна спальня?

— Ах, Сара, это не то, что ты думаешь, он ведь серьезно болен. Я ночью ему нужнее, чем днем. Бывают такие приступы отчаяния, что утешить могут только объятья, как ребенка.

— Бетси, ты еще не пришла в себя от жизни с Ивом. Как у тебя с нервами?

— Я выдержу.

— Скоро тебе понадобится сиделка.

— Пока я обхожусь.

— Это пока он не слег.

Несмотря на это, Рождество проходит мирно. В Сочельник мы все собираемся в холле у камина. Распаковав коробки, все удивленно рассматривают подарки. Только я и Сара знаем, что Алекс в свое последнее Рождество прощается с нами. Миссис Марш с изумлением примеряет роскошный шерстяной жакет, у Клер — дорогие часы, Саре достается модная сумка из крокодиловой кожи. Алиса завалена подарками ото всех нас, Алекс же положил в колыбельку у камина, где она мирно спит, как младенец Иисус, коробочку с девичьими бриллиантовыми сережками. Когда я открываю свой красиво упакованный подарок и вижу там футляр от Картье, я принужденно улыбаюсь и благодарю.

— Примерь, — предлагает Алекс и застегивает у меня на шее очень красивое колье, — тебе не нравится?

— Спасибо, — говорю я, — но давай это тоже подарим Алисе.

Я не хочу расстраивать его, но драгоценности у меня ассоциируются только с ревностью Ива. Ночью в постели мы все-таки обсуждаем эту тему.

— Я хотел подарить тебе машину, но я знаю, что ты не в ладах с нашим левосторонним движением.

— Алекс, я не хочу от тебя никаких дорогих подарков, неужели мою память надо будет подстегивать! Я и так тебя не забуду.

— Ты права, то, что ты делаешь для меня, не оплатить никакими подарками.

— Я не делаю ничего особенного. Любая женщина сделала бы то же для своего мужа.

— Но я ведь тебе не муж.

— В твоем возрасте глупо так говорить. Ты не любовник, но ты мне муж и самый лучший из всех, что у меня были. У меня ведь есть, с кем сравнивать. Ты так деликатен и заботлив и ты любишь Алису? Для жены это ведь главное. И мы так понимаем друг друга.

Я пожимаю его руки, которые держу в своих.

— Спасибо тебе, спасибо, — шепчет Алекс, целуя меня.

Клер подходит ко мне на другой день и тихо спрашивает, почему Алекс подарил ей дорогие часы.

— Леди Элизабет, вы ведь не думаете, что я дала повод к таким подаркам!

— Успокойся, Клер, я знаю причину. Алекс поблагодарил тебя за все, что ты еще сделаешь для Алисы.

— Но почему?

— Потому что он умирает. Ему осталось совсем немного. Ты разве не заметила, как он меняется?

— Да, но я не думала, что это настолько серьезно. Так он знает об этом?

— Он знает уже год.

— Боже мой! — только и может сказать она.

— Я очень тебе благодарна, Клер. Ты так заботишься об Алисе, я ведь не могу уделять ей много времени, а скоро день и ночь буду с Алексом.

Когда мы возвращаемся в Лондон в машине, Алекс вдруг резко тормозит, я вижу, что он бледнеет и пугаюсь.

— Алекс, что с тобой, тебе плохо?

— Да, голова кружится…

— Как же быть? Нужно скорее домой.

— Давайте, я сяду за руль, — предлагает Клер.

Без нее я бы не знала, что делать. Мы привозим Алекса домой и я вызываю врача. После осмотра врач разговаривает со мной в холле.

— Леди Ферндейл, наступают самые страшные для вас времена. Болезнь вступает в последнюю стадию, скоро у него начнутся боли. Вам нужна будет сиделка.

— Я ночами нахожусь в комнате Алекса, пока я сама буду наблюдать за ним. Сиделку я приглашу, когда нужна будет квалифицированная помощь.