Читаем Сплин. Весь этот бред полностью

На землю падает листва,

Звучат последние слова,

И вещи

Теряют смысл в тот же миг,

Мы покидаем этот мир —

До встречи!


Спасибо, мир, тебе за все.

За доброту, за хлеб, за соль,

За речи.

Мы этот мир благодарим

И улыбаясь, говорим —

До встречи!


До встречи, там, на небесах

Все приготовлено и свет волшебный будет вечен,

Как в наших самых сладких снах —

До встречи!


И никаких не будет дел,

И будет утро, будет день,

И вечер.

Меня не надо провожать,

Мы не увидимся опять —

До встречи!


До встречи, там, на небесах

Все приготовлено и свет волшебный будет вечен,

Как в наших самых сладких снах —


До встречи!

Все так странно

Все так странно,

Все так странно и красиво,

Все так странно и красиво…

Все беззвучно…

Выпусти меня отсюда

Брызги за кормой сверкали так ярко.

С миром упокоится на дне яхта.

Набежит и спрячется волна в море,

Словно чей – то голос утонул в хоре,

Оставляя этот берег в миноре.


Прежде, чем испробовать морской пены,

Я хочу запомнить этот свет белым,

Я хочу увидеть на скале город,

Бешено колотится в груди кто-то.

Выпусти меня отсюда!

Выпусти меня отсюда!


Мне сегодня не найти себе места.

Мне сегодня стало на земле тесно.

Я ушел в открытый океан, в темень.

Только затонувших кораблей тени

Видели, как молния вошла в темя.


Прежде чем испробовать морской соли,

Я хочу увидеть, как взойдет солнце,

Как сверкает в солнечных лучах город.

Бешено колотится в груди кто-то.

Выпусти меня отсюда!

Выпусти меня отсюда!

Выпусти меня отсюда!

Выпусти меня отсюда ты…


Началось и кончилось кино тихо,

Ни один знакомый не мелькнул в титрах,

Ни один знакомый не попал в кадр,

Только затонувших кораблей карта,

Знает, где осталась навсегда яхта.


Прежде, чем испробовать достичь цели,

Я хочу запомнить этот мир целым,

Пусть сверкает в солнечных лучах город,

Бешено колотится в груди кто-то.

Выпусти меня отсюда!

Выпусти меня отсюда!

Выпусти меня отсюда!

Выпусти меня отсюда ты…

Письмо

Мне жаль, что тебя не застал летний ливень

В июльскую ночь на балтийском заливе,

Не видела ты волшебства этих линий —


Волна, до которой приятно коснуться руками,

Песок, на котором рассыпаны камни,

Пейзаж, не меняющийся здесь веками.


Мне жаль, что мы снова не сядем на поезд,

Который пройдет часовой этот пояс

По стрелке, которую тянет на полюс.


Что не отразит в том купе вечеринку,

Окно, где все время меняют картинку,

И мы не проснемся на утро в обнимку.


Поздно ночью

Через все запятые дошел наконец до точки

Адрес, почта —

Не волнуйся, я не посвящу тебе больше ни строчки


Тихо, звуки

По ночам до меня долетают редко

Пляшут буквы

Я пишу и не жду никогда ответа


Мысли, рифмы

Свет остался, остался звук, остальное стерлось

Гаснут цифры

Я звонил, чтобы просто услышать голос


Всадник замер

Замер всадник, реке стало тесно в русле

Кромки, грани

Я люблю, не нуждаясь в ответном чувстве…

“Обман зрения”. 2012 г

Увертюра

Посреди пустынь

Есть один пустырь.

Мы с тобой на «ты».


Нас зовет норд-вест

Сняться с теплых мест,

Выйти на пустырь

Посреди пустынь.


Нас зовет норд-вест

Сняться с теплых мест,

Мир увидеть весь.


Сколько будет дней?

Ветер все сильней.

Я не знаю сам —

Дальше будут только чудеса.

Летела жизнь

Летела жизнь, мелькали этажи

Навстречу тем, кто превратился в тень.

Летела так быстро и нелепо,

Горел табак, становился пеплом.


И падал вниз, куда летела жизнь,

Или наверх, куда заносит всех.

Или вперед, двигаясь по кругу,

Или на лед мартовский с испугу.

Или на взлет вычертить фигуру

На небе хмуром.


Летела жизнь, мелькали этажи,

Менялась власть, напившись крови всласть.

Крутился шар, давая миру шанс.

Летело все, набирая скорость,

Теряя счет, вырывая с корнем,

Надеясь, все повторится скоро

Снова и снова.


Летела жизнь

Летела жизнь

Летела жизнь

Летела жизнь

Летела жизнь

Черная Волга

Издалека долго

Ехала черная «Волга»,

Пахла бензином.

То обгоняла все фуры, то долго тащилась за ЗИЛом.

Петляла бетонка.


Пейзаж был убогий:

То свалки, то стройки, вокруг них дорожные знаки.

То серый бетонный забор, а то вдруг красные маки

Везде вдоль дороги.


Быстро темнело,

Дворник скрипел, лобовое стекло запотело.

Какая-то лампа моргала порой то и дело.

Фара горела.


Постольку-поскольку

Везде отовсюду трясло, грохотало и дуло.

Черную «Волгу» неумолимо тянуло

К юго-востоку.


Туда, где теплее,

Туда, где никто никогда ее не обнаружит.

Деревни, дороги, дома становились все хуже.

Полиция – злее.


Это был номер!

Дав на прощанье клубы дыма и пара,

Черная «Волга», разогнавшись, упала

В Каспийское море.


Волны сомкнулись.

Чайки, слегка покружив, успокоились живо.

Никто из людей не заметил, как исчезла машина

С городских улиц.


Издалека долго.

Черная «Волга».

Черная «Волга».

Черная «Волга».

Лестница

Что искала, то нашла,

В небо лестница ушла.

Мы смотрели на восток,

Мир лежал у наших ног.


Мы не заметили,

Как выросли дети и


На песок легли следы,

И в следах полно воды.

По воде, едва дыша,

В небо лестница ушла.

Мы не заметили,

Как выросли дети

И ушли на рассвете.

Нам сказали соседи

На рассвете.

Мы не заметили,

Как выросли дети

И ушли на рассвете.

Нам сказали соседи

На рассвете.


Что искала, то нашла,

В небо лестница ушла.

Мы смотрели на восток,

Мир лежал у наших ног.


Мы не заметили,

Как выросли дети

И ушли на рассвете.

Нам сказали соседи

На рассвете.

Мы не заметили,

Как выросли дети

И ушли на рассвете.

Перейти на страницу:

Все книги серии Поэты нашего времени. Лирика, меняющая сердца

Похожие книги

Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Ньювейв
Ньювейв

Юбилею перестройки в СССР посвящается.Этот уникальный сборник включает более 1000 фотографий из личных архивов участников молодёжных субкультурных движений 1980-х годов. Когда советское общество всерьёз столкнулось с феноменом открытого молодёжного протеста против идеологического и культурного застоя, с одной стороны, и гонениями на «несоветский образ жизни» – с другой. В условиях, когда от зашедшего в тупик и запутавшегося в противоречиях советского социума остались в реальности одни только лозунги, панки, рокеры, ньювейверы и другие тогдашние «маргиналы» сами стали новой идеологией и культурной ориентацией. Их самодеятельное творчество, культурное самовыражение, внешний вид и музыкальные пристрастия вылились в растянувшийся почти на пять лет «праздник непослушания» и публичного неповиновения давлению отмирающей советской идеологии. Давление и гонения на меломанов и модников привели к формированию новой, сложившейся в достаточно жестких условиях, маргинальной коммуникации, опутавшей все социальные этажи многих советских городов уже к концу десятилетия. В настоящем издании представлена первая попытка такого масштабного исследования и попытки артикуляции стилей и направлений этого клубка неформальных взаимоотношений, через хронологически и стилистически выдержанный фотомассив снабженный полифонией мнений из более чем 65-ти экзистенциальных доверительных бесед, состоявшихся в период 2006–2014 года в Москве и Ленинграде.

Миша Бастер

Музыка
«Зимний путь» Шуберта: анатомия одержимости
«Зимний путь» Шуберта: анатомия одержимости

«Зимний путь» – это двадцать четыре песни для голоса и фортепьяно, сочинённые Францем Шубертом в конце его недолгой жизни. Цикл этот, бесспорно, великое произведение, которое вправе занять место в общечеловеческом наследии рядом с поэзией Шекспира и Данте, живописью Ван Гога и Пабло Пикассо, романами сестёр Бронте и Марселя Пруста. Он исполняется и производит сильное впечатление в концертных залах по всему миру, как бы далека ни была родная культура слушателей от венской музыкальной среды 1820-х годов. Автор книги Иэн Бостридж – известный британский тенор, исполняющий этот цикл, рассказывает о своих собственных странствованиях по «Зимнему пути». Его легкие, изящные, воздушные зарисовки помогут прояснить и углубить наши впечатления от музыки, обогатить восприятие тех, кто уже знаком с этим произведением, и заинтересовать тех, кто не слышал его или даже о нем.

Иэн Бостридж

Музыка
Король и Шут. Бесконечная история
Король и Шут. Бесконечная история

Эта книга о веселой и удивительной истории о любви и дружбе, случившейся со всеми, кто когда-либо прикасался к доброй сказке под названием «Король и Шут».Вторая книга Александра «Балу» Балунова, одного из основателей группы, не содержит энциклопедических данных и серьезных исследований о группе. В ней автор, наоборот, постарался рассказать множество правдивых историй про себя и своих друзей, а потом и друзей попросил сделать то же самое. Ведь за годы существования группы таких веселых историй скопилось немало и хватило на целую книгу! В книге принимали участие Андрей «Князь» Князев, Татьяна Ивановна Горшенева, Оля Горшенева, Маша Нефедова и другие.А цветные фотографии из архивов группы гармонично дополнили эти жизненные страницы красками.И, возможно, никакой морали в этой книге нет, но кто знает? Может быть, в этих безумно смешных и правдиво-страшных историях из жизни ты найдешь какую-то свою, которая тронет тебя до глубины души, дорогой друг, и ты сам уже продолжишь эту БЕСКОНЕЧНУЮ ИСТОРИЮ…

Александр «Балу» Балунов

Музыка