Сплюшка или Белоснежка для Ганнибала Лектора (СИ)

Снова толчок, снова движение. Резко подняться на ноги и плавной походкой от бедра, взмахом руки отсекая любое преследование, подойти к шесту. Наклониться вперёд, разогнуться, обогнуть по кругу. И в прыжке обвить его ногами, прогибаясь назад. Медленно, проникновенно, чувственно. Забывая о том, что на тебе плотно облегающие, но потрёпанные лосины. О том, что пальцы болят, а мышцы начинает сводить судорогой.

О том, что полюбившаяся песня отпечаталась в голове, в душе, на кончиках пальцев с содранным лаком и обломанными ногтями. И синяк на пол предплечья надо бы чем-то замаскировать…

Но это потом. А пока — чувства, эмоции и тело. Музыка, ненавязчивая, но гипнотическая. И ощущение собственного всевластия, вседозволенности. Кажется, я начинаю понимать несчастного Фродо. Сложно не перешагнуть край, сложно остановиться в полушаге от обладания всем и вся. Очень-очень сложно…

Пальцы соскользнули с гладкого металла, и я всё-таки грохнулась на пол. Правда, наученная горьким опытом ещё со времён первых шагов к пилону, успела сгруппироваться и отделалась ушибом плеча. Опять. Да что ж такое!

— Перерыв. Пятнадцать минут, — бодрый голос Спасской разнёсся по залу. Умудрившись перекрыть не только музыку, но и радостные стоны ребят, получивших, наконец-то, вожделенную передышку.

От звука падающих тел жалобно тренькнули стёкла в окнах. Я только фыркнула на это, закатив глаза. Вот же… Стадо ленивцев!

— Эй, Хьюстон! — появившаяся прямо надо мной Виолетта, широко улыбнулась и щёлкнула пару раз пальцами, привлекая к себе внимание. — У нас… Проблемы?

— Ты спрашиваешь или утверждаешь? — скептично поинтересовалась, принимая протянутую руку и рывком поднимая с пола. Недовольно морщась от ноющей боли в плече и пытаясь вспомнить, есть ли дома мазь от ушибов.

Учитывая наличие четырех ни разу не спокойных мужиков, её запасы, как и запасы валерьянки и зелёнки, заканчивались с катастрофической скоростью.

Спасская, фыркнула в ответ на мою недовольную гримасу и сделала вид, что задумалась. Глянула искоса на ребят, старательно притворявшихся трупами, и махнула рукой в сторону музыкального центра. Тот как раз стоял на низеньком столике, комплектом к которому шла длинная скамья аккурат по размеру одного из панорамных окон. Стопка пыльных матов завершала картинку технического уголка зала, придавая ему особый, свой неповторимый шик. Именно туда подруга и направилась, не став дожидаться моего согласия и с величественной, воистину королевской невозмутимостью пройдясь по лежащим на её пути телам. Причём, в прямом смысле слова.

К счастью для парней, Ви терпеть не могла высокий каблук. К несчастью для них же, совесть в набор качеств, данный Спасской при рождении, не вошла. Поэтому та гордо вскинув подбородок и засунув руки в карманы брюк, прошествовала по танцорам, под аккомпанемент из ахов, вдохов, вскриков и…

Блин, если б не видела всё собственными глазами, решила бы что тут самая настоящая оргия. Уж больно озвучка соответствует!

Остановившись на полпути, Ви обернулась и поманила меня пальцем. Пришлось вздохнуть и, потерев многострадальное плечо, топать следом. Правда, я, в отличие от нашего грозного хореографа и руководителя в одном не самом скромном лице, через валявшиеся на дороге тела старалась переступать. А то, что кому то пальцы наступила или волосы там прищемила, или ещё что…

Ну, что поделать. Падать не так кучно надо было!

Добравшись до скамейки, я приземлилась на неё, устало вытянув ноги и позволив себе расслабиться. Чувствуя, как начинают ныть уставшие от постоянных нагрузок мышцы, и стойко игнорируя понимающий смешок со стороны Виолетты. За последние две недели я тренировалась столько, сколько не тренировалась за всю свою жизнь. Успев проклясть и собственный приступ внезапного альтруизма, и подруг. И если постановку самого номера, хореографии танца и обсуждение костюмов, в комплекте с декоративными украшениями и деталями сценических образов я могла как-то пережить, то воздушная акробатика…

Ох, эта чёртова воздушная акробатика! Просто отдельный вид пыточного искусства, как оказалась. Когда так сразу и не скажешь, что предпочтительней, грохнуться с шеста или же с этих полотен. Особенно, когда тебе надо не только изящно соскользнуть с этих полотен, но и прыгнуть на партнёра, переходя на сложную поддержку и снова на полотна.

Вдвойне особенно, если партнёр с милой улыбкой так и норовит проверить на тебе всю силу земного притяжения. И не потому, что мы друг другу не понравились, нет. Просто удержать мой вес у него получается далеко не с первой попытки…

— Ау, Хьюстон, — передо мной возникла тонкая, изящная кисть с острым, кроваво-алым маникюром. И громко щёлкнула пальцами, привлекая внимание к очаровательной в своей стервозности обладательнице этого набора. — Проблема всё ещё имеется. Дай вольную своим рабам, что ли. Разговор предстоит серьёзный.