Сплюшка или Белоснежка для Ганнибала Лектора (СИ)

Я весело фыркнула, глянув на снисходительно улыбающуюся брюнетку. Кто бы подумал, что внешность может быть та-а-ак обманчива? Особенно в случае с Виолеттой Спасской. Представляющей собой настолько колоритного персонажа, что некоторые фрики нервно курят в сторонке.

Миловидная брюнетка, в строгих очках широкой прямоугольной формы, при первой встрече оказывала самое благоприятное впечатление. Пока не узнаешь, что яркие блузки, в противовес любимым консервативным брючным комплектам, она носит исключительно на голое тело. Что огромные наушники она не променяет ни на что в этом мире, а под строгую одежду наденет неизменные кеды из потёртой джинсы. И что короткий рукав вовсе не попытка следовать моде, а прихоть. Желание продемонстрировать всем и каждому узоры татуировки. Чёрно-белого и сочного цветного узора, вившегося от самого кончика мизинца каждой руки, по ребру ладони, по краю запястья и выше. Ещё выше и выше…

Чтобы от локтя до предплечья и на самом плече сложиться в плотный, сложный, завораживающий узор из цветков лотоса и листьев кувшинки обыкновенной. Плавно стекающий на грудь и живот до самых выступающих тазовых косточек крупными золотыми карпами. Бьющими хвостами в обрамлении всё тех же узоров и цветов. На спине же этот рисунок магическим образом превращался в кресты, узлы и фей в объятьях чёрных крыльев старого мудрого ворона.

И давая весьма недвусмысленную отсылку к истокам кельтской мифологии.

Ви чуть шевельнулась, устраиваясь поудобнее, и узоры татуировок сместились вместе с ней, невольно приковывая взгляды окружающих. Я точно знаю, что у каждой линии, каждой точки узора, каждого завитка в кельтском узле есть своё значение. Как в части символизма, так и в части личных переживаний, событий и встреч в жизни Спасской. Но спрашивать об этом у самой Виолетты?

— А может ей того, посочувствовать надо? — иронично вскинула брови Ритка, кидая заинтересованные взгляды на бродивших мимо нашего столика парней. Делавших уже третий круг почёта по небольшому, уютно обставленному залу кафе.

Я укоризненно на неё посмотрела и вздохнула, возведя глаза к потолку. Смутить этого алого демона было не легче, чем узнать что-то у Спасской. Потому что Ви была истинным мастером уходить от ответа на прямой вопрос. И делала это так же виртуозно и изящно, как играла на любимой виолончели, миксовала новые биты и ставила фантастические пируэты.

В том числе и на пилоне. На этой почве мы, собственно, когда-то и познакомились с Сиреной. Так её звали за высшее музыкальное образование и виртуозную работу у ди-джейского пульта. Медленные, сладкие, тягучие ритмы, разбавленные тонкой ноткой инструментала, заводили толпу по максимуму и были её коньком. А вот за умение привлечь, увлечь и убедить кого угодно в чём угодно, лично я окрестила Спасскую «Гамельнским Крысоловом».

За что была неоднократно приговорена к жестоким тренировкам на пилоне, до самого настоящего тремора в мышцах рук и ног. Но никогда не раскаивалась. Потому что устоять и не поддаться на уговоры Виолетты… Ну, мне такой подвиг удавался в трёх случаях из пяти!

— Снегирёва, ау! — Марго, наконец-то, отвлеклась от бедных парней, занявших таки столик недалеко от нас и теперь усиленно терявшихся то в декольте Виолетты, то у стройных ног Маргариты. Короткая кожаная юбка и чулки творили чудеса с мужской выдержкой и их же воображением.

И я невольно порадовалась, что, во-первых, Лектор мой не такой. Пусть даже это прозвучало ну очень самоуверенно. А во-вторых, у него пара и он великодушно отпустил меня на эту встречу в гордом одиночестве. Ей богу, две пираньи в день на меня одну — это более чем достаточно. Даже если они — мои любимые, закадычные подруги.

Тем более, если это мои любимые, закадычные подруги, беззастенчиво издевающиеся над несчастными парнями за соседним столиком. Боже, за что я их вообще люблю, а?

— На-а-та… — Ритка снова стрельнула глазками в парней и, удовлетворённо улыбнувшись, уставилась на меня внимательным взглядом. Отбив целую барабанную дробь аккуратными ноготками, покрытыми готично-чёрным лаком, по стенкам пузатой чашки. — Я жду.

— Чего? — попытка притвориться дурой не прокатила. На меня только глянули снисходительно и, ехидно вскинули бровь. Вздохнув, я недовольно сморщила нос, ткнув пальцем сначала в одну, потом в другую подругу. — Вы невыносимы. Совершенно. Абсолютно. Как я с вами вообще связаться умудрилась-то?

— Это карма, Снегирёва, — мягко рассмеялась Ви, поднося соломинку ко рту. — Эта сучка рано или поздно поимеет всех. Так что будь любезна, не доводи до греха… Рассказывай.

— Вот именно, — поддакнула Рита. И добавила, повертев в пальцах ложку. — И вообще. Тебе стоит ценить тот факт, что мы тактично пригласили тебя в кафе…

— А не явились ко мне домой посреди ночи с бутылкой рома наперевес? — подруги одновременно насмешливо фыркнули, обменявшись понимающими взглядами. И, слизнув молочную пенку с губ, я тихо пробурчала себе под нос. — О да… Это прям верх тактичности! Я даже не знаю, можно ли быть… Куда тактичнее!