Сплошное свинство

— Где ты? — мысленно спросил я Священника.

— В «крайслере».

— В «крайслере»?!

— Меня заклинило между дверьми. Вытаскивай сербов…

Я выскочил на землю и побежал к канаве, в которой прятались Горан и Зоран. Их «патрол» стоял чуть поодаль. Удивительно, но машина была цела, если не считать одного пулевого отверстия на левом крыле… Нападавшие успели заметить меня — над головой тут же засвистели пули.

— Как отец Александр? — спросил я, упав на землю рядом с ребятами.

— Плохо, — покачал головой Зоран. — Весь салон всмятку. А он — в салоне.

Я посмотрел на «крайслер». Огромная машина лежала кверху колесами. Из окон медленно струился дым. Фугас перевернул автомобиль, но, к счастью, возгорания бензина не произошло. Однако при падении кузов основательно деформировался — и сложившиеся гармошкой двери не выпускали Священника из салона.

— Как нам его достать? — спросил я сербов.

— Сейчас никак нельзя, — хмуро ответил Горан, меняя рожок на своем «Калашникове». — Они сверху все простреливают. Не пойму, почему батюшка еще живой.

— Если бы пулемет сюда, — мечтательно вздохнул Зоран. — Или пять-шесть фугасов. Тогда бы мы могли устроить прикрытие и пробраться к «крайслеру». А так у нас и патроны-то заканчиваются. У меня, к примеру, последний магазин.

— У меня — тоже, — подтвердил Горан.

Я попытался проанализировать обстановку. Сербы не врали: добраться к «крайслеру» и остаться невредимым мог только герой западного боевика, но не человек из плоти и крови. Хуже всего было то, что подбитая машина Священника загораживала въезд на мост остальным машинам. Мышеловка, таким образом, совсем закрылась.

— Садись за руль! — прозвучал в моей голове повелительный приказ Священника.

— А ты?

— А что я? Ты математику в школе изучал? Что больше: один или девятнадцать?

— Я не хочу выбирать!

— Боюсь, тебя не спрашивают, хочешь ты или не хочешь.

— Но можно попытаться…

— Сядь в машину, иначе я замолвлю перед Богом словечко, чтобы ты никогда не обрел покоя!

Я в раздражении ударил рукой по асфальту.

— Что будем делать? — спросил меня Горан, выпустив длинную очередь в сторону нападавших.

— Садитесь в джип. Я поеду первым на КамАЗе. А вы замкнете колонну.

Ребята удивленно посмотрели на меня. Пришлось объясняться.

— Отец Александр и мой друг тоже. Когда я подъеду к мосту, постарайтесь подавить их огневые точки. А я попытаюсь вытащить его из машины.

Помедлив немного, сербы согласились. Пригибаясь от пуль, я вернулся в кабину «КамАЗа». Сербы отползли к своему «патролу». Я снова мысленно обратился к Священнику.

— Значит, так, сейчас я подъеду к тебе и закрою «крайслер» прицепом. Постарайся сразу показать мне, какое место надо корежить, чтобы вытащить тебя из салона.

— Спасибо, друг, — ответил Священник. — Но боюсь, что у тебя ничего не получится.

— Почему?

— Потому что Катя не предоставит такой возможности.

— Катя? — переспросил я, чувствуя неприятный бег мурашек в области шеи.

— Посмотри на дорогу, — вздохнул где-то рядом Свин.

Увлеченный беседой со Священником, я и не заметил, что выстрелы со стороны нападавших прекратились и на дорогу вышла она. Да-да, та самая девушка из Присутствия. Катя, Катя, Катерина, неудавшаяся модель и перевоспитанная проститутка, спалившая себе промежность и отблагодарившая за это своего мучителя собачьей преданностью. Сейчас, правда, о былых мучениях ничто не напоминало: выглядела Катя очень прилично. Дорогое черное полупальто, в меру короткая юбка, не дававшая тем не менее и малейшего намека на фривольность, и блестящие сапоги-ботфорты на тонкой шпильке. Волосы, правда, коротко подстрижены: этакий полупрозрачный ежик, который можно было бы назвать мальчишеским, если бы он не был абсолютно седым. А вот шрамы на лице так и остались. По всей видимости, она не обращалась к пластическим хирургам и не делала попыток замазать их тональным кремом. Слишком дорогая память, надо полагать…

В руке Катя держала реактивный гранатомет, ласково именуемый военными «мухой». Держала вроде бы небрежно: толстый зеленый тубус болтался на ремешке где-то на уровне ее щиколоток. Но определенная сноровка чувствовалась. Как только понадобится, гранатомет окажется на плече, щелкнет откидная сетка прицеливания, а тонкий пальчик с ярким маникюром ляжет на спусковой крючок. Впрочем, пока стрелять она не собиралась, иначе уже давным-давно выпустила бы заряд по КамАЗу.

— В чем дело? — вслух спросил я.

— Она предлагает тебе выбор, — ответил Свин.

— Зачем?!

— Гаврила, жми на газ! — требовательно сказал Священник.

— Я не могу!

— Можешь! Просто сделай это и не думай о последствиях. Вообще ни о чем не думай…

— Я не могу! — повторил я и с отчаянием посмотрел на Свина.