Сплошной разврат

— Боюсь, у меня для тебя плохие новости. Он выставил у подъезда охрану в лице тупорылого бандюка в спортивном костюме…

— С портфелем? — уточнила я.

— Что? — не понял Сева. — С каким портфелем?

— Да нет, это я так. Не волнуйся, Севочка, ничего страшного. Жди нас на улице. Если через час мы не выйдем — звони Васе. Но не раньше.

— Саня! — закричал Сева. — Саня!

Но разговаривать с ним мне было некогда. Пора идти к Семену Марковичу. Да и кофе действительно хочется.

Глава 34 ВАСИЛИЙ

Следователь Малкин и старший оперуполномоченный Коновалов заперлись в кабинете, и Василий достал из сейфа архив Григорчук. Привычка запираться при просмотре данных секретных документов появилась у них после того, как неделю назад два сотрудника соседнего управления по борьбе с экономическими преступлениями заглянули в убойный отдел за спичками. Василий как раз «работал» с фотографиями Иратова. При виде убэповцев он захлопнул папку, решительно сдвинул ее на край стола, но промахнулся, папка упала на пол, и снимки веером разлетелись по комнате. Василию с трудом удалось выгнать любопытных убэповцев, которые упирались изо всех сил, хватали с пола фотографии, выкрикивали: «Ух ты», «Ты гляди», «С ума сойти!» и прочие глупости.

— Так у нас теперь есть полиция нравов! — орал один из коридора. — Поздравляю, Коновалов, ты самая подходящая кандидатура для такой работы — чист, светел, незапятнан. Спички-то дай.

— Соль, спички и керосин отныне выдают в прокуратуре, — огрызался Василий из-за двери.

После этого по МУРу поползли нездоровые слухи о работе убойного отдела. То и дело заходили коллеги из соседних подразделений и, странно подмигивая, просили:

— Вась, покажи картинки-то.

Василий скрежетал зубами и жаловался Гоше на то, что в МУРе явный перебор маньяков.

Дошло до того, что старшего оперуполномоченного вызвал полковник Зайцев и потребовал подробного отчета о том, какой такой «Плейбой» он там все время рассматривает в рабочее время. Василий вынужден был рассказать о том, что никакой это не «Плейбой», а скорее «Плейгел», а точнее — рабочий архив убитой Григорчук. Зайцев потребовал предъявить документы ему, дабы быть в курсе расследования, и изучал архив ровно три часа, а затем устремился в буфет, уговорил свою давнюю приятельницу буфетчицу Марию Николаевну отпроситься с работы и отбыл вместе с ней, как он сообщил подчиненным, «на совещание к заместителю министра».

С тех пор просмотр документов следственная бригада проводила исключительно при запертых дверях и задернутых занавесках.

Следователь Малкин, перебирая фотографии, пел тоненьким голосом:

— О любви так мно-о-ого песен сложено, Я спою тебе, спою еще одну-у-у. А про следователей песен мало, — горько вздохнул Гоша. — Непростительно мало. А ведь наша работа и почетна, и сложна.

— Про оперативников тоже мало, — сказал Василий, почесываясь. — А наша работа и опасна, и трудна.

— Не соглашусь. — Гоша закрыл папку с делом и сладко потянулся.

— Что?! — повысил голос Василий. — Не опасна? Не трудна?

— Опасна, опасна, — кивнул Гоша. — Но песен про вас много. Даже слишком. Вот последний шлягер, слышал? «Ласковая моя, нежная, руки твои держу, слов не нахожу». Вся страна слушает, по радио сто раз в день гоняют.

— Так эта песня про нас?

— Про вас, про кого же еще? Типичная сцена задержания — держит ее руки, собирается надеть наручники, слов не находит потому, что он мент, то есть он вообще мало слов знает, а в момент задержания, как правило, забывает последние. Кстати, о задержании — Вася, пора брать за горло Трошкина. Липовые у него карточки, самопальные. Смотри, все фотографии из архива Григорчук выполнены в единой манере — и размер, и качество бумаги, и даже стиль съемки. Судя по тому, что рассказала нам Ценз, ему-то прислали настоящие фотографии, во всяком случае, они очень похожи на наши.

Ценз весьма подробно их описала. А вот те, что видела Дуня, сделаны совершенно другим фотохудожником. Так что чудит политолог, надо его поприжать.

— Как ты себе это представляешь? Что мы ему предъявим?

— Я же не предлагаю тебе его задерживать. Но поговорить стоит. Зачем он придумал финт с липовыми фотографиями? Надо намекнуть, что хорошие дяди так себя не ведут.

— А он пошлет нас куда подальше и будет прав. Он не обнародовал эти фотографии, никому специально не показывал, а что он там монтирует для домашнего альбома, никого не касается.